Преступления США. Americrimes. Геноцид, экоцид, психоцид, как принципы доминирования

Центром нового направления стал университет Джонса Гопкинса в Балтиморе, а его энергичным пропагандистом — Г. Б. Адамс.

Обращение англосаксонской школы к германистской теории и «сравнительной политике» было во многом продиктовано желанием найти в глубине веков дополнительное обоснование «исключительности» американской буржуазной демократии. Группа историков этой школы пошла еще дальше. Она провозгласила «право» и «обязанность» США распространить конституционные учреждения англосаксонского происхождения за пределы страны и даже на весь мир.

В работах историка Дж. Фиске была предпринята попытка с позиций методологии англосаксонской школы проследить происхождение и развитие американских политических институтов. «В самом глубоком и широком смысле слова, — писал Фиске, — американская история началась не с Декларации независимости и даже не с основания Джеймстауна или Плимута. Она восходит к тем дням, когда отважный Арминий в лесах Северной Германии разбил легионы Римской империи» [40]

. Под углом зрения эволюции так называемых англосаксонских политических принципов были рассмотрены важнейшие события истории США и провозглашено улучшение в Новом Свете староанглийской политической модели. Сконструированная генеалогия американских политических институтов служила экспозицией к обоснованию политического превосходства англосаксов над другими народами и провозглашению миссии США в политическом обновлении мира [41].

Замечательные «мыслители», подобные Фиске, несли свою невообразимую псевдоисторическую ахинею, но находились люди, которые очень хотели им верить, несмотря на несоответствие этих бредней исторической правде, в которой, даже если признавать этого Арминия предком англосаксов, никак не получится утвердить за «тевтонской общностью» каких-то высших черт, высокой политической воли либо чего-то еще, поскольку в те времена, когда в Римском государстве уже существовала цивилизация, сложноорганизованные формы общества, уникальная культура и искусство, в лесах Германии-то так и бегали орды диких племен, не имеющие ничего более уникального, чем то, что можно было обнаружить в любом другом лесном племени.

На самом-то деле замедленность развития германских народов даже слегка удивляет, когда углубляешься в детальный контекст истории, ведь всякий этнос Европы и Малой Азии тем быстрее развивался, чем ближе находился (географически) к очагу греко-римского наследия. И до падения Рима, и после него огромный пласт этого наследия дарил многое тем народам, которые способны были воспринять его знания. Но несмотря на то что германцы являются непосредственными разрушителями Рима, они сумели воспользоваться плодами античной культуры менее цивилизованно и разумно, в меньшей степени развить тенденции античной научности, чем даже славяне. Пока германцы контролировали постримскую территорию, в Западной Европе стояли так называемые «темные века», характеризовавшиеся глубоким упадком. Однако на востоке Европы, а именно в Греческой Византии и на Руси в это время наблюдалась другая картина, был замечен подъем, развитие ремесел, технологий эффективного выживания (то есть выведение новых пород животных, новых сортов растений, орудий производства и т. д.). Византийские греки, являвшиеся, в отличие от германцев, законными наследниками античной культуры, имели гораздо более высокий уровень жизни по сравнению с германцами, гораздо более развитые институты государственной политики и культуры. Русь тоже резко отличалась от Западной Европы, русские города процветали! В одном только Новгороде экономическая активность, как сказали бы сейчас, превосходила любую западноевропейскую столицу, а населения было больше, чем в Лондоне и Париже, вместе взятых. И когда возникали вопросы о династических браках, то византийские басилевсы, хотя и не без колебаний, соглашались-таки породниться с русскими князьями, а вот вступать в династические союзы с германскими «императорами» брезговали, ведь в Западной Европе царила дикость, духовное убожество, даже мыться было не принято.

Резкое отличие Византии и Руси от западноевропейских реалий наблюдалось в течение нескольких веков, до той поры, пока Византия, а потом и Русь своим телом закрыли Европу от нескольких волн азиатского нашествия, позволив тем самым укорениться слабым росткам западноевропейского развития.