Преступник номер один. Уинстон Черчилль перед судом Истории

Недоносок в буквальном смысле слова (мать родила его прямо на великосветском балу раньше положенного срока[134]), Черчилль умудрился вывернуть наизнанку родовой девиз «Верный, но неудачливый», став самым удачливым предателем свой страны и своего народа. Удачливым настолько, что преданные им страна и народ боготворят его даже спустя полвека после смерти, так и не разобравшись, who is who: согласно ежегодным опросам популярной английской радиостанции Би-би-си, Черчилль остается «самым великим британцем всех времен».

Самый великий британец… Ему приписывают грандиозную миссию спасения туманного Альбиона от порабощения Гитлером. Но на деле, как мы видели, именно он безответственно столкнул Англию в ненужную ей войну с Германией, поставив свою страну на грань выживания и расплатившись за эту авантюру всемирным значением Великобритании, низведенной с положения сверхдержавы до положения все потерявшей страны. Причем сделал это, преследуя исключительно интересы международного еврейства, представленного в его ближайшем окружении еврейскими лоббистами, руководителями сионистов. Но это не было ни единичным случаем, ни внезапной прихотью Черчилля.

Конечно, Черчилль, как и весь британский истеблишмент, свято исповедовал главный принцип британской политики, сформулированный еще Бенджамином Дизраэли: «У Британии нет постоянных друзей и врагов, у нее есть лишь постоянные интересы». Однако все дело в том, что для Черчилля интересы евреев всегда стояли выше даже интересов Англии. Что делать: политику все время приходится делать выбор – такова его доля. И мы судим о нем по результатам его выбора. Так вот, когда вставал вопрос, с кем быть – с евреями или со своим родным народом, с англичанами, – Черчилль неизменно брал сторону евреев. А делать ему это приходилось не раз и не два.

Особенно заметно и ярко это проявилось во всей истории со Второй мировой войной, а также в палестинском вопросе и истории Израиля. Но были и другие прецеденты. Расскажу об этом кое-что. Собственно, все основное по поводу войны и палестино-израильской проблемы я вкратце уже поведал читателю. Расставлю только еще раз акценты и покажу некоторые стороны вопроса, до сих пор не раскрытые.

Начну с политического дебюта Черчилля на внутриполитической арене Англии, когда впервые проявились его истинные пристрастия.

Как Черчилль-полицейский защищал евреев от англичан

Мы помним, как еще на заре своей карьеры Черчилль активно лоббировал интересы еврейских иммигрантов, в основном из Восточной Европы, стремившихся въехать в Англию и закрепиться здесь.

Но иммигранты, особенно в значительных количествах, всегда несут с собой для местных жителей хронические проблемы в виде напряжения на рынке труда и жилья, а также в национальных и расовых отношениях. Принцип этнического фаворитизма, заложенный в человека природой, неизбежно начинает играть возрастающую роль по мере увеличения статистического количества приезжих[135]. Все это осложняет, иногда сильно, а порой и невыносимо, жизнь коренного населения, и без того, как правило, нелегкую.

Как говорилось выше, уже к середине XIX века евреев в Англии насчитывалось не менее 45 тысяч, а значение еврейской общины во всех сферах английской жизни неуклонно возрастало. Настолько, что вызывало моральное отторжение опять-таки во всех сферах английского общества. Характерен пример великого писателя Чарльза Диккенса, который вывел в двух своих наиболее знаменитых романах весьма отвратительные образы еврейских темных дельцов – Фейджина[136]

в «Оливере Твисте» (1838) и Урии Гипа в «Дэвиде Копперфилде» (1849). Как подчеркивает исследователь: «Напоминая читателям много раз, что самый страшный злодей в его романе – еврей, автор не поскупился на описания отталкивающей внешности Фейджина, усиленные выразительными рисунками художника Крукшенка»[137]. Отбиваясь впоследствии от упреков в антисемитизме, Диккенс писал некоей Э. Дэйвис: «Фейджин еврей, потому что, к несчастью, это была правда для того времени, к которому относится история, что этот класс преступников почти наверняка состоял из евреев».

Ситуация в Англии только усугубилась к началу XX века. Для того чтобы понять, как трудно жилось простым англичанам в то время, не обязательно читать исторические исследования, достаточно хотя бы ознакомиться с книгой американского писателя Джека Лондона «Люди бездны» (1905), в которой он описывает жизнь лондонской бедноты, тех самых «трудящихся масс». Писатель, специально купив бедняцкую одежду и обувь, снял угол в бедном квартале Восточного Лондона и попытался вести такую же жизнь, какую вели его соседи. Книга, прямо скажем, не для слабонервных, в ней живописан тот предел человеческого существования, на который было обречено огромное большинство рабочего люда в трущобах имперской столицы. Нищета, болезни, бездомность, рабский труд, полная беспросветность и безрадостность для всех возрастов от юности до старости…