Преступники и преступления. Женщины-убийцы. Воровки. Налетчицы

Господи, ну почему ты так жесток! За что мне эти муки в обществе получеловеков, недоумков и злобных тварей? Всего два месяца я варюсь в этом замкнутом пространстве, а кажется, что прошло уже несколько лет и силы мои на пределе. А ведь впереди пять лет, и, когда я выйду, мне будет 43 года. Спать-спать, уговариваю я себя, иначе утром будет болеть голова и сил не хватит дожить до вечера. А утром надо снова закусить губу, надеть на лицо серый чулок равнодушия и подчиниться заведенному здесь укладу».

«Вчера вечером пошла посмотреть телевизор, лучше бы этого не делала Там такая вяка! Влюбленные парочки целуются. А меня, наверное, больше никогда в жизни не поцелует мужчина. Мужчина… А был ли он вообще в моей жизни? Может, это Сережа, который умолял меня отдаться с петлей на шее: „Уйдешь — я повешусь, ты — мое солнце, мой смысл жизни“? И который бросил меня, едва его поманила другая девчонка? Или Игорек — отец моего нерожденного, умерщвленного в утробе ребенка? Или наш почтенный Петр Петрович, сношавший меня целый год, вешая лапшу, что вот-вот разведется с женой и увезет меня за границу? Или мой благоверный, бросивший меня с грудным ребенком, прихватив в дорогу мои декретные? Наверное, тогда и запрограммировала моя дальнейшая судьба, когда я, сцепив зубы, решила во что бы то ни стало добиться благосостояния и жить не хуже других. Где-нибудь на Западе, в цивилизованной стране для этого вполне хватило бы трудолюбия, но в нашем преступном государстве только преступники живут хорошо. Удачливые преступники.

Зачем я пишу этот дневник? С тайной надеждой, что когда-нибудь его прочитает мой сын, поймет и простит? Или с целью оставить о себе хороший след, ведь внутри меня живет страшная уверенность, что мне отсюда никогда не выйти?

…Сегодня воспитатель попросила меня пошпионить за Б. Я отказалась, и она кинула презрительно: дрянь, преступница. Б. мне совсем не симпатична — наглая и злобная баба, любит поиздеваться над слабыми. Но на воле кто-то в ней заинтересован, передает богатые дачки

— с шоколадом, шпротами, салями. Вертухайкам тоже отламывается, особенно если Б. проштрафится и ей надо откупиться. Отсюда и заинтересованность воспиталки поймать ее на горячем. Но шпионить — последнее дело, это хуже, чем воровать. Хотя нужда — это страшная штука, на что только не толкает человека.