Преступники-сыщики

– Понимаете, мисс Браун, – как ни в чем не бывало продолжал он, – к нам нередко приходят посетители, которые не желают быть узнанными в дальнейшем. Не соблаговолите ли присесть? Я понимаю, что у вас немного времени и вы рассчитываете успеть на поезд, дабы уехать из города.

Девушка явно растерялась.

– Откуда вы это узнали? – спросила она.

Леон изобразил один из своих неподражаемых жестов.

– В противном случае, вы подождали бы, пока окончательно стемнеет, прежде чем назначить встречу. В сущности, вы отложили ее на столь поздний час, какой только могли себе позволить.

Придвинув стул к столу, мисс Браун медленно опустилась на него, повернувшись спиной к окну.

– Разумеется, все это правда, – кивнула она. – Да, мне нужно уехать вовремя, и я действительно точно рассчитала время. Вы – мистер Манфред?

– Гонсалес, – поправил он ее.

– Мне нужен ваш совет, – сказала девушка.

Говорила она ровным голосом, лишенным всяких эмоций, и ее слегка сжатые руки спокойно лежали на столе. Даже в темноте, да еще и в столь невыигрышном положении, она все равно выглядела настоящей красавицей. Судя по взрослому тону ее голоса, Леон решил, что ей примерно двадцать четыре.

– Меня шантажируют. Полагаю, вы посоветуете мне обратиться в полицию, но, боюсь, они мне ничем не помогут, даже если бы я рискнула появиться в суде, чего совсем не желаю. Мой отец, – тут она явно заколебалась, – занимает пост в органах государственного управления. Сердце его не выдержит, если он узнает обо всем. Какой же дурой я была!

– Письма? – сочувственно осведомился Леон.

– Письма и кое-что еще, – подтвердила она. – Примерно шесть лет назад я изучала медицину в больнице Святого Иоанна. Но по причинам, которые вы поймете, до выпускного экзамена дело так и не дошло. Познания в хирургии не особо мне пригодились, если не считать… В общем, однажды я спасла человеку жизнь, хотя теперь сомневаюсь, стоило ли это делать. Он, очевидно, был иного мнения, но сие к делу не относится. Во время стажировки в Святом Иоанне я познакомилась с одним студентом, имя которого не должно вас интересовать, и, как нередко случается с девушками моего возраста, без памяти влюбилась в него. Тогда я еще не знала, что он женат, хотя сам он признался мне в этом до того, как наша дружба достигла кульминации. Во всем, что последовало далее, виновата лишь я одна. Там были обычные письма…

– Именно они и послужили основой для шантажа? – осведомился Леон.

Она кивнула.

– Вся эта… история подействовала на меня самым удручающим образом. Я отказалась от работы и вернулась домой; но и это вас тоже не должно интересовать.

– И кто же шантажирует вас? – спросил Леон.

Она заколебалась.

– Тот самый мужчина. Это ужасно, не правда ли? Но он опустился на самое дно. У меня есть собственные деньги – мать оставила мне содержание в две тысячи фунтов в год. И разумеется, я заплатила.

– Когда вы видели его в последний раз?

Она явно думала о чем-то еще, поэтому не ответила. Когда же Леон повторил свой вопрос, быстро подняла на него глаза.

– В минувшее Рождество… но лишь мельком. Он не остался у нас… то есть, я хотела сказать, это случилось в самом конце… – Ее вдруг охватила паника, девушка смешалась и, едва переводя дыхание, выпалила: – Я увидела его случайно. Разумеется, он меня – нет, однако это стало для меня сильнейшим потрясением… Всему виной его голос. У него ведь всегда был замечательный тенор.

– Он пел? – предположил Леон, когда она сделала паузу, как он понял, пытаясь вернуть себе самообладание.

– Да, в церкви, – в отчаянии призналась она. – Именно там я и увидела его.

И она заговорила, торопясь и глотая слова, будто старалась не только изгнать воспоминание об этой случайной встрече из собственной памяти, но и заставить Леона забыть о ней.

– Через два месяца после этого он написал мне – на наш старый адрес в Лондоне. Он заявил, что отчаянно нуждается в деньгах, и потребовал пятьсот фунтов. К тому времени я уже передала ему больше тысячи фунтов, но у меня достало здравого смысла написать ему, что в дальнейшем делать это я не намерена. И вот тогда он поверг меня в ужас, прислав фотографию письма – одного из писем, – что я посылала ему. Мистер Гонсалес, я встретила другого мужчину и… в общем, Джон прочел сообщение о нашей помолвке.

– Ваш жених ничего не знает об этой ранней связи?

Она покачала головой.

– Нет, ничего, и не должен узнать. В противном случае все будет очень банально. Или, чтобы избежать этого, я должна позволить шантажировать себя и далее?

Из одного кармана Леон извлек клочок бумаги, а из другого – карандаш.

– Как зовут того человека? Джон…

– Джон Летеритт, номер 27, Лайон-роу, Уайтчерч-стрит. Он снимает там небольшую комнатушку, которая служит ему и спальней, и конторой. Я уже навела некоторые справки.

Леон ждал.

– И что же послужило последней каплей – почему вы пришли именно сейчас?

Она вынула из сумочки письмо, и он отметил про себя, что оно вложено в чистый конверт; очевидно, она не имела ни малейшего желания сообщать кому-либо свои настоящие имя и адрес.