Превосходство Борна

На противоположном от нее конце базара появилась растрепанная фигура, быстро свернувшая в один из переполненных темных боковых проходов. Человек был одет в дешевый, поношенный коричневый костюм, который был ему явно не по размеру. Он был слишком широк во всех местах, кроме плеч, и то, видимо, из-за слабо заметного горба. На голове незнакомца была надета мягкая широкополая шляпа явно местного происхождения, поэтому лицо его всегда оставалось в тени. Он медленно шел между торговыми рядами, рассматривая товар, и один раз даже что-то купил, а перед этим долго рылся в кармане, отыскивая деньги. В другом месте его сгорбленная фигура, усталая походка и неряшливый вид, купленная им сомнительного качества рыба, завернутая в грязную газету, наводили бы уныние и тоску, но здесь этого никто не замечал, потому что этот человек ничем не отличался от окружающих, которые, к тому же, были заняты собственными делами.

Поравнявшись с торговкой змеиным товаром, Джейсон Борн спросил ее по-китайски: — Где сейчас большой человек? — При этом он не сводил глаз с головы большой кобры, лежащей у ее ног. — Ты пришел очень рано, — ответила она, не меняя выражения лица. — Темнота еще не определяет время.

— Мне велели прийти как можно быстрее. Тебе уже сказали, что нужно делать?

— А что мне делать? — заговорила она на плохом кантонском наречии. — Иди вниз по лестнице, которая сзади меня, и сверни в первый же проход, который ведет налево. Там через пятнадцать-двадцать метров увидишь проститутку. Она тоже ждет белого человека и отведет тебя к тайпину... А ты на самом деле белый? При таком свете я бы этого не сказала, ты так хорошо говоришь по-китайски, да и одет ты не как белый.

— Интересно, если бы ты была на моем месте, пошла бы ты сюда, одевшись по-европейски?

— Если бы я была на твоем месте, то я как тысяча чертей бросилась бы отсюда, ведь я все-таки, как-никак, из Королевского Гайяна, — оживленно ответила женщина, улыбаясь лишь остатками зубов. — Особенно если у тебя есть деньги. А ведь они у тебя есть... наш чжуан?

— Хоть ты и льстишь мне, но денег так просто я тебе не дам, только за услугу.

— Айя-а-а! Тебе что, не хватает молодых проституток?!

— Все, что от тебя требуется, это лишь несколько слов, которые ты должна запомнить. — Он легким движением вытащил стодолларовую купюру и незаметно держал ее в руке, так чтобы видеть ее могла только женщина.

— Айя-аа! Айя-а-а! — почти прошептала она, когда Джейсон отстранил ее пальцы, потянувшиеся было к деньгам. — Все белые люди всегда только обманывают, когда дело доходит до денег. — Сначала договоримся об услуге, — вновь повторил Борн. — Если уж ты приняла меня за своего, то, я думаю, что у других будет такое же впечатление. Поэтому, все, что я хочу от тебя, это сказать любому, кто спросит обо мне, что белый здесь не появлялся. Это понятно?

— Понятно! Давай деньги!

— А ты выполнишь мою просьбу?

— Ты покупал змей! Только змей! Белый человек никогда не был здесь! Вот твои змеи, забирай их! — С этими словами она протянула ему наполненный чем-то пластиковый пакет, на котором он смог разобрать надпись «Кристиан Диор».

Сохраняя прежнюю неповоротливость, Борн сделал два быстрых поклона, выбрался из толпы и забросил пластиковый пакет на обочину прохода, подальше от низко висящих фонарей.

Сгорбленный, неуверенной походкой, держа в руках сверток с вонючей рыбой, он поднялся по узкой лестнице, чтобы через минуту вновь очутиться в кипящем котле ночной жизни Закрытого Города. Взглянув на часы, он выбросил сверток с рыбой. Было уже 9:15, и охрана тайпина должна была двинуться на свои позиции.

Ему необходимо было знать, сколько человек охраняли подходы к месту встречи. Но больше всего он хотел, чтобы ложь, которую он сочинил во время телефонного разговора со стрелком, засевшим в пустом офисе над заливом, стала бы реальностью. Вместо того, чтобы быть дичью, он хотел сам стать охотником. Поэтому он пытался запомнить каждого человека, уяснить его роль в общей системе обороны, попытаться понять методы связи и, главное, выяснить слабости в прикрытии всей операции. Насколько осторожен этот таинственный Яо Минь?

Дэвид понимал, что Джейсон Борн окончательно принял управление на себя. И в этом был определенный смысл. Записка банкира, оставленная в спальне старого викторианского дома, начиналась словами: «Жена за жену», но теперь в ней должно быть изменено всего лишь одно слово: «Тайпин за жену».

Борн свернул в левый проход и, не обращая внимания на окружающих, направился вдоль импровизированной улицы. Нищие и калеки, продавцы марихуаны и дешевого вида проститутки заполняли все пространство. Здесь же можно было видеть торговцев, пьяниц и детей, которые не отставали от своих старших наставников. Дэвид Вебб задумчиво смотрел на все это как на некий ужасающий Диснейленд. Джейсон Борн, не смотря на внешнее безразличие, внимательно изучал обстановку, как рейнджер, находящийся за линией фронта. Было 9:25. Охрана должна была занять позиции и заблокировать квартал. Проститутка, нанятая банкиром в качестве проводника, была на месте.