Превращения Арсена Люпена

– Итак, Жан разыскал Кристиану и посадил ее, почти лишившуюся чувств, в свой автомобиль. На обратном пути из Шартра Кристиана, простившаяся с умершим сыном, в порыве отчаяния покончила с собой. Жан никому не мог сказать правду. Он молчал – конечно, потому, что не хотел обвинять умершую, но еще и потому, что не желал обвинять меня – меня, который виноват в этой скорбной истории. И хотя он был уверен, что учитель шартрской школы не выдаст его, так же как и полицейский Рембур, он все-таки решил когда-нибудь открыть правду, чтобы судьба все расставила по своим местам. Вы помогли этому, господин Барнетт.

– Да, помог, но не будем забывать, что все это благодаря моему другу Бешу. Если бы Бешу не привел ко мне полицейского Рембура с его белым жезлом, я проиграл бы эту партию. Так что поблагодарите Бешу, генерал!

– Я благодарен вам обоим. Ведь вы спасли моего сына, и я не замедлю исполнить свой долг.

Бешу горячо одобрил решение генерала Дерока. Потрясенный этими событиями, инспектор забыл о своем самолюбии и отказался приписывать себе находку документов, которые безуспешно разыскивала полиция. Человеческая совесть взяла верх над его профессиональной совестью полицейского. Однако, когда генерал ушел к себе в спальню, Бешу хлопнул Барнетта по плечу и неожиданно сказал:

– Барнетт, вы арестованы!

Он объявил это с наивным пафосом человека, который прекрасно понимает, что его слова звучат нелепо, но все-таки действует так из чувства долга, а долг предписывает ему арестовать Барнетта.

– Хорошо сказано, Бешу! – вскричал тот, протягивая ему руку. – Отлично сказано! Итак, я схвачен, арестован и побежден. А ты вел себя безукоризненно, тебе совершенно не в чем себя упрекнуть. Но теперь я, с твоего позволения, сбегу, убежденный, что такого друга, как ты, это только обрадует.

В ответ Бешу, не удержавшись, сказал со свойственным ему простодушием, которое делало его таким симпатичным:

– Ты превзошел их всех, Барнетт… Ты куда умнее их. Сегодня ты сотворил чудо… просто чудо из чудес! Ну кто бы догадался, не имея никаких улик, на ровном месте, что тайник находится в таком обыденном предмете, как полицейский жезл!

Барнетт подыграл ему:

– О, ничего особенного – просто размер вознаграждения стимулирует фантазию.

– Какое еще вознаграждение? – с легкой тревогой спросил Бешу. – Надеюсь, это не то, что предложит тебе генерал Дерок?

– И не то, что я приму. Не будем забывать, что агентство «Барнетт и К^о» работает бесплатно!

– Но… тогда что же?..

– А вот что, Бешу: пробежав глазами четвертое письмо, я узнал, что Кристиана Веральди с самого начала честно рассказала обо всем мужу. Следовательно, этот господин был осведомлен о старой связи своей супруги и о существовании ребенка, но утаил этот факт от правосудия с целью отомстить Жану Дероку и послать его, если удастся, на эшафот. Согласись, что это гнусный замысел. Веральди сказочно богат – он, несомненно, был бы счастлив выкупить такое компрометирующее письмо. Так вот, представим себе, что некий почтенный господин, желающий погасить новый скандал, любезно предложит ему выкупить этот документ. Я думаю, ты понимаешь, что Веральди заплатит за него любые деньги. Словом, я на всякий случай положил это письмо к себе в карман.

Бешу тяжело вздохнул, но не нашел в себе сил протестовать. Делать нечего; главное, чтобы справедливость восторжествовала и зло было наказано – тем или иным способом. Так стоит ли придавать значение этим мелким «взносам», которые, в общем-то, всегда идут из карманов виновных или оступившихся?!

– Прощай, Барнетт, – сказал он. – Нам с тобой лучше больше не встречаться. Иначе я потеряю к себе всякое уважение как к полицейскому. Прощай!

– Ну коли так, прощай, Бешу. Я понимаю твои угрызения совести, они делают тебе честь.

Прошло несколько дней, и Бешу получил от Барнетта следующее послание:

Радуйся, старина Бешу, что ты не засадил за решетку «этого жулика Барнетта», как грозился, и не реквизировал фотографию, как тебе было приказано. Я так горячо высказывался в твою пользу, так ярко расписал твои заслуги в известном деле, что тебе в конечном счете присвоили звание бригадира!

Бешу не помнил себя от ярости. Быть обязанным этой честью Барнетту?! Какое унижение!

Но, с другой стороны, можно ли отказываться, когда общество награждает одного из своих лучших защитников и когда заслуги Бешу не вызывают никаких сомнений у самого Бешу?!

И он разорвал письмо, но… принял повышение.