Президент от мафии

Анита Фаррингтон Ричардс не сказала Хейзу о своем желании развестись с ним, когда ездила в Айову. Она собиралась это сделать, но что-то остановило ее. Ей потребовалось несколько дней, чтобы понять, насколько сложными оказались причины ее нерешительности. Анита выросла на Востоке в семье протестантов среднего класса, с детства учивших дочь не показывать свои чувства, не устраивать сцен на публике и не привлекать к себе внимания. Мысль о грязи публичного процесса о разводе приводила ее в ужас, и после шторма, устроенного представителями прессы во время теледебатов в Айове, Анита поняла, что развестись с мужем без шумихи не удастся. Она уехала сразу же после победы в Айове и теперь скрывалась в безопасности резиденции губернатора в Провиденс. Жена Хейза Ричардса отказывалась от всех интервью, которые попытался для нее устроить ее пресс-секретарь. Анита надеялась, что предвыборная кампания Хейза завянет сама по себе, что он проиграет в Нью-Гэмпшире, так что ей не придется использовать развод, чтобы наложить вето на его кандидатуру. Анита Ричардс знала лучше всех на свете, что ее муж не годится в президенты. Она понимала, что ему не хватает моральной устойчивости. Но дни шли за днями, и женщина поняла, что Хейз набирает очки популярности. Каждый вечер о нем говорили в новостях. «Кандидат-сюрприз», — так называла его Ю-би-си… «Вероятный лидер». Анита снова начала пить. У нее были проблемы с алкоголем после тридцати, когда Хейз еще был обвинителем. И теперь она каждый день пробиралась в кабинет и наливала себе чистой водки из маленькой хрустальной бутылки, стоявшей на мраморной крышке бара.

В этот день Хейз должен был прийти домой, чтобы собрать вещи для четырехдневной поездки по десяти штатам на Юге, и Анита «набралась» для храбрости, чтобы все-таки сказать ему, что уходит. Она налила две лишних рюмки из графина, села на клетчатый диван и стала вспоминать о событиях, которые привели ее к этому решению.

Анита Ричардс никогда не была бойцом. Она старалась избегать стычек, поэтому и не стала моральным лидером для Хейза, когда таковой был ему необходим. Вместо этого она выбрала изоляцию. И теперь Анита готовилась к тому, что, как она была уверена, станет самым безобразным событием в ее жизни. Она собиралась подать на развод.

Хейз прибыл домой на лимузине к шести часам. Он нашел жену спящей на диване в кабинете. Он посмотрел сверху вниз на свою расплывшуюся супругу, испытывая отвращение к тому, какой она стала. Губернатор заметил бокал на столе и понял, что Анита снова начала пить. Он двинулся было к дверям, когда Анита проснулась и села.

— Ты давно здесь? — спросила она.

— Я только что вошел.

— Ах так. — Анита вдруг почувствовала, что не готова к сражению. Но это следовало сделать.

Хейз развернулся и пошел по коридору к своей спальне. Жена пошла за ним.

— Мне надо поговорить с тобой кое о чем.

— Не теперь, Анита. Ради меня задерживают самолет.

— Я хочу развестись.

Хейз посмотрел на нее.

— Да ладно тебе, Нита, прекрати молоть ерунду.

— Хейз, я больше не могу этого выносить. Завтра я подаю на развод.

— Ты не можешь развестись со мной. О чем ты говоришь?

— Для начала напомню — я могу делать все, что пожелаю. Я не обязана спрашивать у тебя разрешения, чтобы начать бракоразводный процесс.

— Но почему ты это делаешь?

— Чтобы остановить тебя.

— Как это остановить?

— Именно об этом я и хотела с тобой поговорить, — сказала Анита и, выйдя из спальни мужа, прошла по коридору к своей комнате.

Он поймал ее по пути, схватил за руку и развернул к себе.

— Что ты делаешь? Ты знаешь, что поставлено на карту? Я на самом деле могу победить.

— Я приняла решение. — Анита вырвала руку и пошла к себе.

Хейз двинулся за ней, но жена захлопнула массивную дубовую дверь и закрыла ее на задвижку прежде, чем он успел подойти.

— Анита, ты должна поговорить со мной, — взмолился Хейз через закрытую дверь. Спустя минуту он сообразил, что это напрасно, и вернулся к себе в кабинет, чтобы позвонить Эй-Джею. Тигарден заехал в свой офис, находившийся всего в квартале от губернаторского особняка, чтобы забрать кое-какие бумаги. Он снял трубку после второго звонка.

— Господи, Эй-Джей, моя жена хочет развестись со мной. Она заперлась в своей спальне. Анита снова пьет. Ты должен что-нибудь сделать. — Хейз, как обычно, обратился к единственному человеку, который всегда решал его проблемы.

— Еду, — сказал Эй-Джей и повесил трубку. Потом набрал номер аэропорта и позвал к телефону Малкольма. Они зафрахтовали «Боинг-737», чтобы перевезти разросшийся штат сотрудников и сотню репортеров, путешествующих вместе с ними.

— У нас проблема.

— И велика ли она?

— Я не могу сказать тебе по телефону. Просто задержи рейс. Если я не смогу приехать через час вместе с Хейзом, я перезвоню.

— Черт побери, Эй-Джей, у нас в самолете полно прессы. Если мы не будем придерживаться расписания, они заподозрят неладное. Журналисты насядут на меня. Первое правило избирательной кампании гласит — не отклоняться от расписания в присутствии репортеров.