Президент планеты

Четверть часа Дарвин искал отобранное у него сокровище. Он был расстроен даже больше, чем когда ему пришлось бежать из дома через канализацию. Старик забрал у него не просто еду, это был смысл жизни на ближайшие пару дней.

От пережитого шока Дарвин потерял ощущение времени, пространства и собственного самочувствия. Дарвин пришёл в себя бредущим обратно к магазину Валиантов. Ноги вели его туда совершенно независимо от его желания.

Подсознательная часть разума собиралась попросить продавца дать ему ещё один пакет с едой. Сознательная напоминала, что он пообещал не возвращаться. Дарвин остановился посреди улицы, не замечая прохожих, огибающих его с двух сторон. Невидящим взором он водил вдоль улиц и не знал, что ему делать дальше. Кто-то спешащий пнул его сумкой, Дарвин с запозданием посмотрел вслед и не увидел ничего, кроме чувства собственного ничтожества. Дарвин побрёл вместе с толпой, потому что ему нужна была какая-то цель, хотя бы на ближайшее время.

Мимо мелькали улицы, дома и яркие вывески. Реклама лилась изо всех щелей. Толпа на каждом перекрёстке разделялась, как река, и собиралась вновь. На Бентли-авеню перед Дарвином предстал Гибралтарский университет – массивное здание, словно пережившее землетрясение: второй этаж находился под углом к первому, а третий под углом ко второму. Центральное здание соединялось с остальными двухуровневым коридором над пешеходными арками. Его бежевый фасад, покрытый алюминиевыми композитными панелями, выделялся на фоне идеально ровных, ухоженных лужаек. Чуть в стороне располагался небольшой парк с фонтаном в виде огромной головы, пускающей струю воды изо рта. Весь парк заняли студенты, все – и девушки, и парни – носили одинаковую униформу: тёмно-синие шорты с голубой рубашкой. На правой стороне груди у каждого была та же эмблема, что и на центральном здании: белый силуэт головы козла, символизирующий мудрость, на фоне красной буквы «G».

В подсознании Дарвина что-то щёлкнуло, когда он увидел еду, разложенную рядом со студентами. Они сидели на лавках, на разогретых солнцем тротуарных дорожках, на собственных рюкзаках, а также лежали на траве, заложив руки за голову. Вход в парк, в котором располагался университет, не был перекрыт никаким забором, лишь узкой полосой подстриженных кустов и цветочными клумбами. Дарвин перешагнул через них, растоптал несколько светло-красных африканских роз и даже не заметил этого. Его вело чувство голода, сводящее с ума.

– Приносит она мне книгу, а я вижу, что обложка не совпадает по размеру с содержимым, – рассказывал коротко стриженный темнокожий парень, держа половину чесночной булки с пармезаном в руках. Дарвин подошёл к нему и остановился. Его живот урчал, рецепторы в носу жадно впитывали аромат еды, нюх стал чувствительнее, чем у собаки.

– Чего надо? – спросил другой, с бутылкой воды, зажатой между ног. Оба парня смотрели на Дарвина удивлённо. Запах канализации, экскрементов и мусорных баков успел выветриться из одежды, но внешний вид у Дарвина оставался невероятно ужасным, словно он родился уже на помойке.

Ничего не отвечая, Дарвин прыгнул вперёд, как тигр на свою жертву. Парень не успел отреагировать, как его пальцы вместе с булкой оказались во рту у Дарвина. Студент крикнул от боли и удивления, попытался скинуть Дарвина с себя, но не смог – тот был слишком толст. Ему на помощь пришёл друг, оттащив мальчика, но к тому времени булка уже была съедена. Оба студента сильно разозлились, а Дарвин побежал, но не к выходу, а глубже в парк. Ведь там обедали другие студенты, значит, была и другая еда. Парни побежали следом, желая наказать его за такой дерзкий поступок.

– Держите его! – кричали они за его спиной, у них не получалось остановить Дарвина. Несмотря на девятилетний возраст, он весил полцентнера и напоминал пушечное ядро с низким центром тяжести, неумолимо двигающееся к следующей цели.

На краю фонтана обедали три девушки, между ними была постелена небольшая салфетка, на которой лежал пластиковый контейнер с салатом из зелени и томатов черри, заправленный оливковым маслом, а также несколько перепелиных яиц.

Остановившись лишь на секунду, Дарвин схватил правой рукой всё, что было в контейнере, а левой – сразу несколько яиц, засунув их в рот вместе со скорлупой, быстро прожевал, а следом отправил салат. Хозяйку еды он задел плечом, и она упала в воду. Другие девушки застыли на месте, не понимая, что им делать.

До следующего лагеря с едой Дарвин не добежал. Двое парней наконец вцепились в него, схватили за загривок и в таком положении выпроводили за территорию университета. Там они так сильно его толкнули, что Дарвин упал на тротуар, ободрав ладони с коленями ещё сильнее, но это не уменьшило его довольства. Он поцарапал горло острой скорлупой, чуть не подавился помидором и всё равно улыбался. Он лежал посреди улицы на спине, а люди ходили вокруг него с осуждающими лицами и тихими упрёками. Так Дарвин пролежал целую минуту, давая людскому потоку огибать его, как ручей, наткнувшийся на камень.