Президентский полк

И вдруг Асланбека прошиб липкий противный пот. Он даже поразился тому, как сразу до этого не додумался. Право распоряжаться счетом в венском банке «Кредитанштальт» имел Муса. Но его имел и Асланбек. И пока эти сорок два миллиона долларов лежат в банке, с него нельзя спускать глаз. Что это означало? Только то, что за ним следят.

Слежку он обнаружил сразу. За ним следили — из синей «вольво» с тонированными стеклами. Из той самой, что вчера сопровождала его из аэропорта. Из той самой, что всю ночь стояла в переулке неподалеку от его дома. Она свернула с Лубянского проезда на Мясницкую и приткнулась за метро против магазина «Библио-Глобус». Двое вышли из нее и незаметно поглядывали в его сторону. Обоим лет по тридцать или чуть больше. Лица чеченской национальности.

Асланбек не переоценивал умственных способностей Мусы и тех, кто за ним стоит. Но здесь была очевидная глупость. А если он сейчас нырнет в метро, оторвется от слежки и по электронной почте распорядится перевести эти миллионы на свой счет в каком-нибудь другом банке?

Он еще немного подумал и понял, что нет никакой глупости. Потому что следят не только за ним. Следят и за Рахилью с Вахидом. И при первом же его подозрительном движении они станут заложниками.

Асланбек с ужасом представил, что могло бы произойти, если бы он все же вошел в здание ФСБ, а двое из синей «вольво» это увидели. Уже одно то, что он стоит на Лубянке, могло их насторожить. И, возможно, насторожило.

Асланбек демонстративно посмотрел на часы и слегка пожал плечами, как человек, на встречу с которым опаздывает партнер. Затем достал мобильный телефон и с недовольным видом нащелкал номер — нужно же узнать, где этот чертов партнер застрял.

— Ты где? — спросил он, услышав ответ Рахили.

— Дома. Только что приехала.

— Вахид с тобой?

— Где же ему быть? Что-то случилось?

— Ничего, — заверил Асланбек. — Совершенно ничего. Сделай вот что. Ты мусор давно выносила?

— Асланбек Русланов! — изумилась Рахиль. — С каких пор ты интересуешься такими вещами?!

— Вынеси. И незаметно осмотрись. Нет ли в нашем переулке чужих людей. Или чужих машин.

— Если есть, то что?

— Выброси мусор и вернись в дом. Сразу мне позвони. Жду.

В ожидании звонка Асланбек медленно, с рассеянным видом пошел вдоль лотков с книгами, стоявших на подходе к магазину «Библио-Глобус». Он всегда заходил в этот магазин, когда случалось оказаться поблизости. Как Рахиль никак не могла привыкнуть к обилию продуктов и отсутствию очередей, так и Асланбека до сих пор радостно изумлял вид книжных прилавков. У лоточников книги были иного сорта, такими в «Библио-Глобусе» не торгуют: дешевая эзотерика, прокоммунистические брошюры. На черной бумажной обложке одной из них стояло крупное название «Чего хотят евреи?».

Почти физически ощущая на себе взгляды двоих из «вольво», Асланбек повертел книжку в руках. Полюбопытствовал:

— И чего же они хотят?

— Купи — узнаешь, — ответил лоточник, молодой парень с нездоровым лицом.

— Сколько?

— Шестьдесят.

— Да ты что? — удивился Асланбек. — Мне любой еврей за червонец расскажет, чего они хотят!

— Соврет!

— Все равно дорого. Шестьдесят рублей. Даже без переплета.

— Правда не нуждается в переплетах! — отрезал продавец, и в его больных глазах появился лихорадочный блеск.

— А здесь правда?

— Чистая правда! Чистая, как…

— Я понял, понял. Как «Аква минерале».

— Как слезника распятого жидами Христа!

— Ладно, уговорил, — согласился Асланбек и поспешно расплатился, потому что издал тонкую трель мобильник.

Какая-то средних лет женщина удивленно на него посмотрела и, ни к кому не обращаясь, сказала:

— О господи! Мало ему, что он лицо кавказской национальности. Так он еще и антисемит!

Асланбек сунул книжку в карман плаща и отошел в сторону. Звонила Рахиль.

— Да, — сказала она. — «Жигули», «четверка». В ней трое. Молодые парни. Похоже, твои земляки.

— Что делают?

— Ничего. Курят. Что это значит, Асланбек?

— Ничего страшного. Приеду расскажу.

Но он уже знал, что ничего ей не расскажет. О том, что он собирался сделать, нельзя рассказывать никому. А тем более ей. У нее сердце изболится, если она узнает хоть толику правды.

Вот и в его дом постучалась война. Вот и ему принесли повестку из военкомата.

…С недовольным видом человека, у которого сорвалась деловая встреча, Асланбек вернулся к своей «тойоте». Синяя «вольво» шла за ним до поворота к поселку. Здесь остановилась. Другого выезда на Рязанское шоссе не было. Так и спланировано: те трое на «четверке» блокируют дом, а эти двое — дорогу.

Дом встретил его теплом, привычным уютом, соблазнительными запахами из кухни и буханьем тяжелого рока из-за двери детской. Под эту дурацкую музыку, всегда раздражавшую Асланбека своей громкостью, Вахид делал уроки и путешествовал по Интернету. Асланбек заглянул. Так и есть, сидит за компьютером.

Одиннадцать лет. Совсем еще мальчик. Непросто ему жилось. С улицы приходил с синяками, с разбитым носом. Но никогда не плакал и не жаловался. Настоящий мужчина.