Президентский полк

…Неожиданно все разговоры стихли. Ожил телевизор. Вечерний информационный выпуск на НТВ. Это был единственный канал, в программах которого события в Чечне еще занимали заметное место. Не такое, как до разгона старой команды, и не в прежней тональности, но посетители кафе умели, как им казалось, выделять правду из потока лжи и переставлять минусы на плюсы в оценке того, что происходило в Чечне.

Голодовка чеченских женщин в лагере беженцев с требованием вывода федеральных войск. Замечание корреспондента о том, что, по некоторым предположениям, за каждый день голодовки они получают по десять долларов, вызвало негодующий шум в кафе.

Нападение боевиков на райотдел милиции в Урус-Мартане. Шумное одобрение в зале.

Резкое заявление главы делегации Европарламента лорда Джадда перед отлетом в Чечню: «Мы больше не можем мириться с нарушениями прав человека в Чечне. У России небольшой выбор: немедленно возобновить вывод войск и приступить к переговорам или оказаться в политической изоляции».

Асланбек хмуро усмехнулся. Все это слова. У Запада был единственный рычаг давления на Россию: займы Международного валютного фонда. Высокие цены на нефть позволили России отказаться от этих займов. И все угрозы западных политиков превратились в пустую болтовню. Но у посетителей кафе слова лорда Джадда вызвали радостное оживление.

Вернулся Яша, грузно опустился на стул. Сообщил:

— Все будет сделано. Когда выйдешь, не спеши по делам. Прокатись по набережной. Туда-сюда, туда-сюда. От моста до моста.

— И долго мне кататься?

— Недолго.

— Сколько?

— Поймешь. Дорогой Асланбек, это было недоразумение. Больше такого не повторится.

Телевизор умолк, а в кафе все еще шло оживленное обсуждение новостей.

— Что мне нравится в нашем народе — это готовность к самопожертвованию, — не удержался от замечания Асланбек. — Чеченец везде чеченец. Где бы он ни жил. Правильно?

— Золотые твои слова. Мы всё готовы отдать для свободы нашей Ичкерии.

— Я про это и говорю. Что будет, когда Чечня обретет независимость? Все чеченцы станут иностранцами. Кроме тех, разумеется, кто примет гражданство России.

— Настоящий чеченец никогда не станет гражданином России! — возмутился Яша.

— Конечно, конечно. Это я и имею в виду, — покивал Асланбек. — Сейчас чеченцу в Москве нужна только регистрация. Будет нужно совсем другое. Виза для въезда в Россию, вид на жительство, разрешение на работу. Не думаю, что русские будут принимать нас с распростертыми объятиями. Как ты считаешь? Или будут?

— Думаю, что не будут…

— Я тоже почему-то думаю, что не будут. Это в том случае, если Чечня получит независимость в результате переговоров. А если в результате нашей победы? Сказать, что будет? Будет вот что. Однажды к твоему кафе подъедут молодые люди в черных рубашках и разнесут его в клочья. А милиция будет стоять в стороне и сдерживать толпу. Чтобы она не помогала людям в черных рубашках. И так будет не только в Москве. Так будет во всей России. Но мы готовы и к этому. Не так ли?

— Мы готовы ко всему, — без особой уверенности в голосе подтвердил Яша. — На все воля Аллаха.

— Поэтому я и говорю: ни один народ в мире не может сравниться с нами, чеченцами. Аллах акбар! — заключил Асланбек и поднялся. — Так я могу сообщить Шамилю, что ты уладил недоразумение? Ах да, мы решили, что это не его дела. Рад был повидать тебя, уважаемый. В другой раз у меня будет больше времени. Тогда я обязательно отведаю кчуч.

«Если этот другой раз будет», — подумал он, садясь в «тойоту».

Его катание по набережной Яузы закончилось на втором кругу. Из темного переулка вылетел джип и подставил крыло синей «вольво». Тут же подлетел еще один джип, пассажиров «вольво» выбросили на асфальт, замелькали руки и ноги. Охранники Яши сразу приступили к делу, не вступая в переговоры. Для Асланбека это было самым важным. Через минуту два тела перелетели через чугунную оградку набережной и тяжело плюхнулись в Яузу. Джипы исчезли. Асланбек выехал на Садовое и через полтора часа был в Шереметьеве-2.

Втайне, не признаваясь в этом даже себе, он мечтал, чтобы билеты на Вену были распроданы на неделю вперед, чтобы произошел сбой в компьютерной системе банка и его кредитную карточку не приняли к оплате, чтобы бдительные российские пограничники заподозрили его в подделке загранпаспорта и задержали для выяснения. Но у неприятностей есть свойство обнаруживаться лишь тогда, когда они мешают. И билеты на Вену были, и кредитная карта в порядке. И даже если бы Асланбек криво переклеил фотографию в своем паспорте или грубо подправил визу, ни один пограничник этого бы не заметил.

— Обратный билет будете брать? — спросила кассирша.

— Нет, — подумав, отказался Асланбек. — Я не знаю, когда закончу дела.

Он вошел в зону таможенного контроля, чувствуя, что катастрофически быстро отдаляется от того безопасного места, с которого начался его путь и куда еще можно вернуться.

Как сладостно, как прекрасно бессилие! Как уютно жить, когда знаешь, что ничего от тебя не зависит, что ничего ты не можешь сделать!