Президентский полк

— Вам не кажется, Русланов, что для скромного профессора математики вы ведете слишком активную жизнь? Вы принимаете в своем загородном доме эмиссара чеченских боевиков, на счету вашей фирмы аккумулируются миллионы долларов для закупки оружия. Те, кто мог бы вам помешать, оказываются в Яузе с проломленными черепами. Вы не находите, что все это выглядит странновато, если говорить мягко?

Асланбек только пожал плечами.

— Не думал об этом. Но вы, вероятно, правы. Все это может выглядеть и так. Все зависит от точки зрения. Надеюсь, вы высказали предположение, а не свою точку зрения.

— У нас есть информация, что в начале девяносто шестого года вы доставили в Чечню шесть большегрузных «КамАЗов» и заплатили за это из личных средств триста шестьдесят тысяч долларов, — продолжал Литвинов, не ответив на вопрос, прозвучавший в словах Асланбека. — Что было в этих «КамАЗах»?

— Лекарства, продукты, теплая одежда, палатки.

— Так говорите вы. А у нас есть сведения, что там было обмундирование и оружие.

— Доказать вам это будет очень непросто.

— Все можно доказать. Было бы желание.

— И это желание у вас есть. Я вас верно понял?

— Наконец-то вы задали вопрос, которого я ждал, — удовлетворенно проговорил Литвинов. — К чему я все это веду? Правильно? Объясню. Ситуация для вас складывается крайне двусмысленная. Все ваши поступки можно толковать и так, и эдак. Можно сказать, что вы поступили как настоящий патриот России и постарались предотвратить незаконную закупку «стингеров»? Можно. Можно сказать, что вы являетесь тайным агентом боевиков и ведете какую-то свою игру, обеспечивая то, что мы называем операцией отвлечения? Тоже можно. Лично я верю, что вы действовали из самых высоких патриотических побуждений. Но вам придется доказать это делом.

— Продолжайте, — кивнул Асланбек. — Я вас внимательно слушаю.

— Ваш факс, Русланов, наделал в Москве очень много шума. Перед Федеральной службой безопасности была поставлена задача: сорвать эту сделку любыми способами. Каким образом это можно сделать быстро и с максимальным эффектом? Вы уже наверняка догадались, но я все же скажу. Вы единственный человек, который может распоряжаться этими сорока двумя миллионами долларов. Вы переводите эти деньги на так называемый депозитный счет российской Генпрокуратуры и возвращаетесь вместе с нами в Москву. Таким образом, закупка «стингеров» будет сорвана. Мы обеспечиваем вам и вашей семье стопроцентно надежную охрану и начинаем спокойно работать по всем направлениям. И в конце концов и Мусу выловим, и вашего таинственного Шамиля найдем. Вас устраивает этот вариант?

— Нет.

— Вот как? — удивился Литвинов. — Почему?

— Вы знаете почему. Если чеченские эмиссары нашли сорок два миллиона долларов, найдут и еще. Канал поставки «стингеров» не раскрыт. Мусу и Шамиля, даже если вы сумеете их поймать, с успехом заменят другие люди. И в один прекрасный день в Чечне появятся новые пятьсот «стингеров». И вы даже знать не будете, когда они появятся и откуда. Вы назвали меня патриотом России. Да, я считаю себя гражданином России. Но я еще и чеченец. Я не хочу, чтобы Чечня превратилась в кровавую мясорубку. Я люблю мой народ, я верю в него. Вы думаете о «галочке» в отчете своего отдела, а я думаю о людях. Поэтому я говорю: нет.

— Вы забываете о своей семье, — напомнил Литвинов.

— Что вы этим хотите сказать?

— Вовсе не то, о чем вы подумали. Мы же не бандиты. Мы действуем в рамках закона. Вашей супруге принадлежат пятьдесят процентов акций вашей фирмы. Она не занимается делами фирмы, но официально числится вице-президентом. И следовательно — несет ответственность за все дела фирмы. А дела у вашей фирмы, Русланов, с точки зрения закона весьма уязвимы. Сорок два миллиона долларов на вашем счету — это грязные деньги…

— Мне объяснили, что эти деньги были собраны в мечетях мусульманских стран. Их жертвовали мусульмане для помощи народу Чечни. Есть и крупные пожертвования арабских шейхов. Эти просто откупились, чтобы их не обвинили в равнодушии к страданиям братьев по вере. Я не утверждаю, что все это так и есть. Я говорю лишь о том, что мне сообщил Муса.

— Все это казуистика, — отмахнулся Литвинов. — Вы прекрасно знаете происхождение этих миллионов. Ваша фирма, Русланов, отмывает деньги чеченских бандитов, полученные с помощью рэкета, захвата заложников, торговли наркотиками.

— Может быть, — согласился Асланбек. — Но ваше утверждение, что я об этом прекрасно знаю, юридически безграмотно. Умысел должен быть доказан в суде.

— Докажем. Как это будет происходить? Объясняю. Генпрокуратура возбуждает уголовное дело. Поскольку вы останетесь на Западе и достать вас будет непросто, обвинение предъявляется Рахили Ильиничне. Мера пресечения, сами понимаете, — содержание под стражей. Следствие у нас дело небыстрое. Может и год пройти, и два, и три. Согласитесь, Русланов, три года в Бутырках для вашей жены — слишком дорогая плата за вашу упертость, которую вы, вероятно, считаете принципиальностью.