Читаем Презумпция лжи полностью

Так что даже не зная документов, рассекреченных после выхода «Железной женщины» и после смерти Нины Берберовой, просто сопоставив все давным давно известные приведённые источники и держа при этом в уме, что после ареста Ягоды Мура ездить в Москву перестала (следующий раз она поехала в Москву уже в 1950-х гг., после смерти Сталина), невозможно не прийти к выводу, что главный контакт у Муры был отнюдь не с Раскольниковым, а — в Москве и на самом верху.


РАССЕКРЕЧИВАЮТ же сегодня — в первую очередь в Лондоне — вещи, после которых, по идее, историки и литературные критики должны были бы немедленно вопиющую несправедливость исправить, Мурино доброе имя безусловно восстановить, а связанные с её именем мифы — негодующе похоронить. (Почему этого не происходит — можно только догадываться.)

Вот, например, что рассекретили в 2002 г. из архива МИ5:

…по мнению (британского) посольства (в Москве) она (Мура) очень опасная женщина… она неоднократно встречалась лично со Сталиным… Так же предполагается, что после встречи с Даффом Купером в Лондоне она вернулась в Москву и доложила о ней Сталину.

…(контрразведка сообщает, что) у Будберг был контакт с Даффом Купером, и что после этого она скрытно сносилась с российским послом в Лондоне Майским…

Так что Мура, оказывается, и с английской стороны выходила прямо на самый верх: на члена Кабинета, действительного тайного советника Даффа Купера (а через него — на Уинстона Черчилля), и потому вполне могла всё время между двумя мировыми войнами служить посредником или курьером для фактически прямой конфиденциальной связи между, скажем, Черчиллем и Сталиным.[96]

Но не только это гипнотизирует в данной истории.

У Муры, как я чуть выше рассказывал, есть сегодня правнучатый племянник — Ник Клегг, заместитель нынешнего премьер-министра Великобритании. Однако есть точно такой же правнучатый племянник и у Муриного связника, соратника и друга Даффа Купера; это… сам нынешний британский премьер-министр Дэвид Камерон.

Причём о близком родстве Дэвида Камерона и Альфреда Даффа Купера британские газеты сами же ранее, в 2008 г. (как всегда, дружно) на весь свет сообщали. Но вот дополнить эту новость указанием на поразительное совпадение, на родственные связи между этими двумя британскими правительственными «тандемами» — Мура/Альфред в 1930 1950-х гг. и их правнучатые племянники Ник/Дэвид сегодня — ни один лондонский репортёр так и не додумался.

Странно, конечно, что британские журналисты непонятным образом и все, как один, упустили из виду такой феноменально авантажный полит-развлекательный рекламный парадокс; но не очень.

Проблема-то у них с этим смешным совпадением та же, что была у Максима Максимовича Литвинова с его «офисом в Сити», что была и остаётся у всех Муриных соратников, которые могли бы написать историю её жизни, но не пишут. Ведь если так по-настоящему про Муру и Даффа Купера рассказывать, то надо же объяснять всерьёз, что за отношения связывала этих двоих не просто по дружбе на старости лет в лондонском бомонде в 1950-х гг.:, а на протяжении всех предыдущих тридцати лет, с начала 1920-х гг.

Почему, коли британским спецслужбам с первого дня было известно, что Мура свои беседы с членом британского правительства и личным другом Черчилля Даффом Купером пересказывала Сталину и советскому послу Майскому, никто это безобразие не пресёк тут же на корню?

Почему «безобразие», наоборот, продолжалось без помех не то два, не то три десятилетия?

Потому что спецслужбы на малёваные пропагандой портреты гос. деятелей внимания не обращали и потому не их якобы «шпионскую деятельность» фиксировали, а просто тот нейтральный факт, что члены высшего руководства двух стран вели конфиденциальный диалог через доверенного курьера?

А тогда логичен следующий вопрос: о чём же были те конфиденциальные беседы? Или даже ещё более наивно: когда рассекретят стенограммы тех бесед?

В общем, если мыслить реалистически, то понятно: молчание всех, кто мог бы написать Мурину биографию, но не пишет — это признак их интеллектуальной порядочности: написать честно они не могут, участвовать в насаждении очередного мифа — не желают.

Архивная справка

ВСЕ статьи в британской прессе, касавшиеся рассекреченных несколько лет назад материалов МИ5 о Муре, были как две капли воды друг на друга похожи, а цитаты из документов в них были и вовсе словно под копирку откуда-то списанные.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
1221. Великий князь Георгий Всеволодович и основание Нижнего Новгорода
1221. Великий князь Георгий Всеволодович и основание Нижнего Новгорода

Правда о самом противоречивом князе Древней Руси.Книга рассказывает о Георгии Всеволодовиче, великом князе Владимирском, правнуке Владимира Мономаха, значительной и весьма противоречивой фигуре отечественной истории. Его политика и геополитика, основание Нижнего Новгорода, княжеские междоусобицы, битва на Липице, столкновение с монгольской агрессией – вся деятельность и судьба князя подвергаются пристрастному анализу. Полемику о Георгии Всеволодовиче можно обнаружить уже в летописях. Для церкви Георгий – святой князь и герой, который «пал за веру и отечество». Однако существует устойчивая критическая традиция, жестко обличающая его деяния. Автор, известный историк и политик Вячеслав Никонов, «без гнева и пристрастия» исследует фигуру Георгия Всеволодовича как крупного самобытного политика в контексте того, чем была Древняя Русь к началу XIII века, какое место занимало в ней Владимиро-Суздальское княжество, и какую роль играл его лидер в общерусских делах.Это увлекательный рассказ об одном из самых неоднозначных правителей Руси. Редко какой персонаж российской истории, за исключением разве что Ивана Грозного, Петра I или Владимира Ленина, удостаивался столь противоречивых оценок.Кем был великий князь Георгий Всеволодович, погибший в 1238 году?– Неудачником, которого обвиняли в поражении русских от монголов?– Святым мучеником за православную веру и за легендарный Китеж-град?– Князем-провидцем, основавшим Нижний Новгород, восточный щит России, город, спасший независимость страны в Смуте 1612 года?На эти и другие вопросы отвечает в своей книге Вячеслав Никонов, известный российский историк и политик. Вячеслав Алексеевич Никонов – первый заместитель председателя комитета Государственной Думы по международным делам, декан факультета государственного управления МГУ, председатель правления фонда "Русский мир", доктор исторических наук.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Вячеслав Алексеевич Никонов

История / Учебная и научная литература / Образование и наука