Пряничный домик в черном городе (СИ)

От медленного потока глубоких мыслей меня отвлёк отзвук ищущей магии. Даст пытался меня почувствовать, и я тут же позволила душе отозваться, словно вздрагиванием сбитого ритма, пустившего сноп невидимых искр, по которым он точно меня ощутит. И хотя я всем сказала, где буду, мое долгое отсутствие вероятно затянулось слишком сильно. В любом случае, оно того стоит: небо впервые снова стало таким глубоким, темным и будоражащим воображение своей бесконечной наполненностью космосом… Рядом послышались чуть пружинящие по мягкой почве шаги, остановившиеся рядом. Около меня на землю опустился Даст, внимательно смотря на то, как я неотрывно изучаю небо.

— Птенчик, все хорошо? Надолго ушла… — монстр лег рядом, смотря на мой темный профиль, подперев ладонью скулу, а локтем упираясь в пучок травы рядом.

— Смотри, как красиво, Даст, — шепчу скелету, указывая на звездную россыпь, и он укладывает голову около моей, всматриваясь в бесконечную высоту.

И мы молчим, глядя в невидимый горизонт бескрайности. Не скрытый ничем, обнаженный в своей первозданности. И нет ничего прекраснее в этот момент, чем дар — любоваться этим вместе с ним… Словно я могла подарить ему весь этот мир, просто дав увидеть.

— Давно не видел такого неба… — тихо отвечает мужчина, вздыхая, от чего в темный воздух поднимается едва видимое облачко пара. Холодно… Дрожу мелко, но не в силах уйти греться, боясь пропустить хоть секунду.

— Я такое видела лишь однажды, много лет назад, — отвечаю, сдерживая позыв стиснуть зубы, чтобы не выдать свой дискомфорт в такой момент, — еще будучи ребенком, когда отец разбудил меня среди ночи, чтобы вывести во двор и показать звезды. Я тогда еле глаза разлепила, вышла в одной ночнушке, холодно было ужасно… Но так красиво, что я потом всю ночь не могла уснуть снова, вспоминая эти огни. И запомнила их на всю жизнь и теперь… Снова вижу их… С тобой…

— Я видел такое у моря… Еще с братом. Прошлым летом, — вспоминает монстр, — помню, он все не мог поверить, что вообще бывает столько звезд… Рад, что он успел это увидеть… — слыша его слова, невольно вздрагиваю… Касаюсь его руки пальцами, чуть сжимая в сочувственном жесте, и он поворачивается, немного грустно улыбаясь, но в глазах светится благодарность. Даст утыкается лбом в мой и тихо выдыхает, согревая мой нос своим дыханием.

— А ты маленькая любительница страданий, Брай… Замерзла совсем, — ехидно хмыкает, но совсем беззлобно, обхватывая мои ладони, согревая их поглаживанием горячих пальцев, согретых его магией.

— Я не хотела уходить, чтобы посмотреть на это… великолепие… Никогда не знаешь… увидишь ли в жизни такое снова… — прозвучало как-то слишком грустно, и Дасту это не понравилось. Монстр привстал, нависая надо мной контрастной тенью, загородившей звезды.

— Не вздумай говорит такое, — он нахмурился, а глаза его полыхнули ярким огнем, — у нас будет будущее. Вопреки всему.

Я молчу, всматриваясь в его переливчатые омуты, один из которых, мешаясь с синим цветом, стал почти полностью фиолетовым, выдавая захлестнувшие монстра эмоции. Чувствую его… страх… переживание, боязнь потерять и боль уже понесенной потери.

— Даст, — шепчу тихо, от чего он наклоняется поближе, — ты… ты — моё будущее… — сама смущаюсь от сказанного, но знаю, что давно хотела это сказать, а сейчас это было более чем уместно. Чувствую, как магия все это время чуть давившая на меня, расслабилась, а я полностью раскрываю щиты, буквально обнажаясь перед ним, выказывая свое полное доверие, открытость и уязвимость. Хочу, чтобы он это почувствовал, и вижу в его глазах мелькнувшее понимание от того, что именно я сделала.

— Птенчик… — выдыхает он смущенно, и я вижу, как засиял свет голубого румянца на скулах, а под курткой моргнула зарницей его душа, словно всполох мощной грозы на ночном горизонте… Даст склонился ближе и, пропустив свои руки под моей немного мокрой от росы спиной, обнял, утыкаясь в шею и ухо носом, от чего снова покрываюсь волной дрожи холода, ощутив этот контраст температур.

— Пойдем, а то заболеешь, — гудит где-то над ухом мужской голос, и я тихо соглашаюсь, прижимаясь к его телу. Я достаточно налюбовалась и теперь действительно хотелось поспать и согреться в нормальных условиях домашней обстановки.

В доме царила тишина: было уже действительно поздно, и все уже давно спали. В темноте помещения я ощутила как режет глаза от усталости, которая была не так заметна на улице. А ещё было непривычно… После исчезнувшего сияния ночи стали невероятно темными. Не было ни засветки от городов, ни электричества в целом, и теперь я даже с помощью своего необычного глаза почти ничего не видела, слепо расставив в темноте руки и вспоминая, в каком примерно направлении была наша комната. Даст, словно смеясь надо мной, стоял молча, видя, как мой темный силуэт неловко перемещается, спотыкаясь обо что-то и едва не влетая лбом в дверной косяк.