Прятки с летом

— У меня слуха нет. Я к музыке равнодушно отношусь, — ответила Оля. — А что?

— Ничего. Просто интересно, — пробормотал Тимур.

— Тимур, ты меня на кухне подождешь? Не будешь свет выключать? А то не по себе из-за погоды, — попросила Оля.

— Боишься?

— Немного. Не люблю чужие квартиры. И пьяных людей в чужих квартирах.

— Лешка ни на кого кроме своей ненаглядной даже не смотрит. Так что с этой стороны можешь не бояться, — ответил Тимур. Оля не ответила. Ушла в сторону ванной комнаты.

Другая. Она другая. Он пытался это себе внушить, но сомнения все равно появлялись. Похожа на приведение в темном коридоре с яркими глазами и короткими растрепанными волосами, она появилась из ванной, заставляя сердце на миг остановиться. Вроде не мальчишка, чтоб так реагировать. И ничего в ней такого не было, кроме строго взгляда, за котором прятался страх. Трусиха. Настороженная, готовая сбежать в любой момент. Что же ее держало? Дорого он отдал бы, чтоб узнать, что скрывает ее привлекательная головка.

Тимур выключил свет и подошел к ней. Оля сразу вцепилась в его руку. Вздохнула. Тишину квартиры нарушал лишь храп Лешки, который спал за столом, ее неровное дыхание и скрип паркета под их шагами. Ветер опять открыл форточку. Заставил вздрогнуть Олю и прижаться к Тимуру.

— Сейчас закроем дверь, потом окно и ничего пугать тебя не будет, — сказал Тимур, проводя рукой по ее спине. — Оль, ты такая осторожная. Почему от меня не сбежала еще?

— Тебя интересует этот вопрос в третьем часу ночи?

— Так все равно не спим. А мне интересно.

— Что-то тебе через каждое слово интересно.

— Любопытство — не порок, когда в меру. Так почему?

— Рядом с тобой не страшно, — немного подумав, ответила Оля.

— Серьезно? — Тимур закрыл форточку и сел рядом с Олей на кровать.

— Да. Я не могу понять почему, но тебя я не боюсь. Хотя мириться с твоим присутствием, привычками и манерами мне сложно, — сказала Оля. — Сложно кому-то начать доверять. Тем более человеку, которого почти не знаешь.

— А сколько тебе надо времени, чтоб узнать?

— Это сложно сказать. Порой человека знаешь несколько лет, а оказывается, что ты его совсем не знаешь. Бывает, что наоборот, человека знаешь пять минут, а кажется знакомы всю жизнь. С тобой сложно. Помнишь, когда ты меня спас?

— Такое сложно забыть.

— Тогда мне показалось, что я тебя давно знаю.

— Мне тоже. В магазине не мог глаз отвести от твоей шейки, — он коснулся губами ее щеки. — Знаешь, что я хочу с тобой жить.

— Ты со мной переспать хочешь. Вот и плетешь все подряд, — усмехнулась Оля. — Думаешь я поверю, что такой гуляка, как ты, решил завязать со всем и уйти в семейную жизнь? Может я и наивная, но не дура. Ты все это говоришь, чтоб усыпить мою бдительность. Добиться желаемого. А дальше…

— И что будет дальше?

— Повстречаемся какое-то время, а потом разбежимся, — рассеянно ответила Оля.

— Все тебе расстаться со мной хочется.

— Ничего вечного нет. Я не против побыть любовниками какое-то время.

— Ты говорила, что «одна ночь любви» не для тебя.

— Я и не говорю про одну ночь. По молодости были мысли, что нужны только серьезные отношения. Официальная роспись и все такое. А сейчас передумала. Ты не устраиваешь меня в качестве мужа. Я не хочу с тобой прожить всю жизнь.

— Почему?

— Потому что мы слишком разные. Это надо понимать.

— Хорошо. Допустим, я это понял. Что дальше?

— Встречаемся, целуемся, спим вместе — все это пока не надоест. Ты ведь так с другими встречался?

— Что-то мне обидно стало. Чем я тебе как муж не угодил? Руки говорят золотые. Работаю. Без проблем… — выставляя вперед ладони, сказал Тимур. Оля взяла его ладонь в свои руки.

— Руки у тебя хорошие, — проводя по ним пальцами, ответила Оля. — А проблемы какие-то есть. Иначе ты давно был бы окольцован.

— Может тебя ждал?

— Мне не восемнадцать лет, чтоб верить в сказки, — ответила Оля.

— Сказки. Вредная ты, Оля. Я тут к тебе со всей душой… Ладно, не нужны тебе мои признания в вечной любви, хочешь в любовницах быть, так не будем откладывать все в долгий ящик, — он попытался ее поцеловать, но Оля увернулась.

— Не сегодня, когда от тебя несет чесноком и водкой, — посмеиваясь, ответила Оля.

— Веселишься?

— Не плакать же, — ответила она.

— То тресешься, как заяц, то смеешься, — он повалил ее на кровать. Оля не сопротивлялась. Только замерла, а потом рассмеялась, когда он попытался ее в шею поцеловать, — А сейчас что веселишься?

— Щекотно.

— Щекотно ей. Ладно, живи, зайчонок. Утром тобой займусь, — он повернулся набок и накрылся одеялом. Оля сразу оказалась рядом с ним. Легла ему на руку.

— Ты же сама не хочешь ничего, так чего лезешь? — проворчал он.

— С тобой не страшно. А ты навеселе, поэтому такой ворчливый.

— Навеселе и ворчливый. Не состыковка. Ты бы определилась.

— Тимур, я замерзла и устала. Завтра поспорим, — прошептала она, уткнувшись носом в его футболку.