Прятки со смертью

Словно в ответ на мое прикосновение к его лицу, громкий импульсный сигнал от одного из мониторов у койки заставил меня подпрыгнуть. Как будто некий таймер дал мне знать, что интервью окончено.

Через пару секунд в палату вошел врач в сопровождении двух сестер. Одна из них быстро глянула в мою сторону, но тут же, как и остальные, сосредоточилась на состоянии Флойда.

Врач посветил в глаза Линчу:

— Флойд, вы меня слышите? Реакции нет. Дыхание?

— Поверхностное, шесть в минуту, пульс частый, нитевидный.

— Так, похоже на передозировку. — Доктор пробежался пальцами по панелям как морфинового дозатора, так и эпидурального, отключая подачу. — Сестра, проверьте внутривенное. Вы — за реанимационной бригадой.

Одна из женщин выскочила из палаты, другая осталась, проверила капельницу.

— Я сама повесила пакет, но полностью не открывала его. А сейчас он весь раскрыт. Может, закупорка? — предположила сестра.

Вертела пакет в руках, стараясь быть полезной, пока не прибудет реанимационная бригада.

— Он жаловался, что ему жгло руку, — вмешалась я, но никто не обратил на меня внимания.

В палату влетели три парня, вкатив металлическую тележку, обвешанную реанимационной аппаратурой. Не спрашивая указаний, один из них схватил доску, двое других тем временем приподняли пациента так, чтобы третий мог подсунуть доску под него. В то самое время, как Линча опускали на доску, парень, который положил ее на кровать, схватил с тележки шприц и воткнул его в грудь преступника. Очевидно, адреналин. Никакого эффекта.

Они начали снимать с тележки дефибриллятор, когда в дверь просунул голову охранник с мобильным телефоном в руке. И он был явно растерян. Его, по-видимому, не снабдили инструкцией на такой вариант развития событий. У стены он заметил меня.

— Вы кто? — спросил охранник.

— Его мать.

Я наблюдала за героическими усилиями бригады медиков, хотя что-то подсказывало мне: будучи последней живой душой, которая видела Флойда Линча в стабильном состоянии, я должна со всех ног удирать из больницы.

— Понятно.

У кровати стояли две медсестры, не в силах помочь. Ни одну из этих женщин я не видела прежде.

Я подумала о той сестре, которая недавно входила в палату. У нее в руках был пустой пакет из-под физраствора. Нет, не пустой. Ополовиненный. Никто и никогда не переключит капельницу на второй пакет, пока не иссякнет первый. Потом вспомнила, как Линч жаловался, что руку жжет, словно пчела ужалила, и как он будто бы сильно захмелел за ту недолгую минуту, что я говорила с ним.

— Это в пакете! — Я указала на стойку с капельницей, продолжавшей выдавать ему внутривенное. — В его капельнице! — закричала я и попыталась пробиться к Линчу, чтобы вырвать иглу из его руки или, по крайней мере, сбить стойку на пол.

Но добраться мне удалось только до края кровати. Один из реанимационной бригады, который не был занят с дефибриллятором, удержал меня.

— Выведите отсюда эту женщину! — рявкнул доктор. — Немедленно!

А капельница продолжала свое дело. Если Флойд останется в живых, это облегчит мою участь, но не поможет найти Коулмен. Наверняка он рассказал мне все, что знал. Выйдя из палаты, я беспрепятственно миновала охранника, растерянного и сбитого с толку драматичным развитием событий.

Глава 46

Если выстроить вертикаль приоритетов на данный момент, то получалось, что на весах спасение Лауры против моей свободы. Высший приоритет — поиск Коулмен. У меня оставался только один способ заставить Макса поверить и помочь мне. Все обстоятельства сложились против меня, но я должна попытаться.

Я поехала в парк Сабино-Каньон на северо-востоке города. У парка можно бросить машину и проехаться на трамвае, идущем около трех миль в гору. Здесь очень красиво: стены каньона по обеим сторонам и вода, бегущая по дну. В это время года, в период муссонов, трамвайные пути были залиты в тех местах, где они пересекали поток. Я заплатила десять баксов, села в трамвайчик и отправилась вверх до девятой остановки, последней. В трамвае народу сидело немного: день был адски жарким.

Порылась в сумке в поисках телефона — не своего, а того, что взяла в комнате Песила. Я сошла с трамвая и присела на низкую стену, выходившую на каньон и утес за ним.

— Анонимная информация, — сказала я, услышав голос Макса.

— Бриджид, я узнал тебя.

— Догадалась, я же умнейшая из умных. Флойд Линч мертв?

— Да. Меня вызывали к нему в палату, потому что я его им и привез.

— Его убили, — сказала я.

— Знаю. По описанию охранника я понял, что это ты.

— Не я.

— Мотив твой мне ясен: месть. Потенциальная возможность: ты находилась в палате, когда он умер. А как насчет способа убийства?

— Повторяю, я не убивала его. Скажи Манрикесу, пусть проверит на токсичность содержимое пакета с внутривенным. Какой-то наркотик. Его отравил убийца «Шоссе-66».

— То есть, с твоих слов, способ убийства — отравление?

— Макс, черт тебя побери, послушай меня! Настоящий маньяк, похоже, задергался и готов на все. Он каким-то образом узнал, что Коулмен и я подвергли сомнению искренность признания Флойда Линча и начали свое расследование. Мы подобрались слишком близко.