Приближаясь к Восходу

Её рассказ, который сейчас вспомнился, – и я думаю, она имела в виду, что надо быть готовым к повышению своей квалификации в эпоху перемен – был всегда, в разных вариациях о вечном фонарщике в зелёной шляпе, который каждый вечер зажигал фонари. И каждое утро гасил их, в стародавние времена. И тогда он был востребованным специалистом, до тех пор, пока не изобрели лампочки в фонарях, мгновенно зажигаемые и гасимые, и его престижная работа стала не нужна, и он остался без неё. Он перебивался подработками, но зажигал и гасил один светоч, который поставил, по привычке, рядом со своим домом. И так продолжалось до одного прекрасного дня, когда один человек не увидел в его действиях искусство и историю, и решил помочь ему сохранить эту традицию для всего приморского городка.

Немного снился отец, он строго поправлял свои очки, доводя их до уровня переносицы, и продолжал читать огромную, как простыню, газету, и шелестеть ей. И пришла ещё такая мысль: «интересно, на сколько, я похожа на него в процентном соотношении, и на сколько – на маму? А Тивентия? – в ней довольно много качеств от её мамы, но: сколько в ней от её неизвестного, «сюрреалистического» отца?». Она тоже была в моём сне, и я её в чём-то яростно убеждала: «Ты же говорила, что он не способен зарабатывать на жизнь даже себе самому, а я узнала, что семья Атлановских…. Вобщем, это уважаемая семья, и ты им очень даже подойдёшь, если будешь заботиться и всю себя отдашь ему, и посвятишь ему жизнь». А она очень удивлялась этой новости, и просила повторить это ещё раз и ещё, потому что «ей сложно в это поверить». И с нами за столом, во сне, почему-то, оказался Василиск. Это был он, из легенды, со странными кошачьими глазами, в соответствии описанию, что дала Мирша; он категорически отказывался от печенья Гармонии, и отмахивался от него лапами, но попивал чай из самовара, прямо из блюдца, ел тосты с джемом, и «подрыгивал» под столом ногами, наверное, он был какой-то нервный. И даже вёл с нами светскую беседу о погоде и спорте, и был «воодушевлён тем обстоятельством, что подростки со спортивной активностью «Вело-Парнап-Улов» показывают большие результаты по управлению новым, экспериментальным, спортивным транспортом». Даже во сне я пыталась выслушивать все стороны, потому что у меня хорошо «отложилась» в памяти одна истина, которую очень любила и любит повторять в своих электронных письмах тётя Светлана: «Отброшенный камень станет краеугольным». «Поэтому никогда не делай скоропалительных выводов о чём-либо», – повторяла она уже от себя.

А потом, Василиск нечаянно порезал себе палец, когда намазывал двадцать седьмой по счёту бутерброд, он немного расстроился и попросил лейкопластырь. С мультяшками. Я строго спросила: «С каким конкретно мультяшкой?». И он заколебался, выбирая между Лосём и Пингвином. Победил Лось. Я заклеила ранку Василиску этим мини-лейкопластырем, и превратился в Матиарта: он протягивал в мою сторону коробочку с чем-то сияющим в нём, похожим на звезду.

И тут я проснулась. Настало утро следующего дня.

*

For note:

Да, я заснула в одежде, на маленьком диванчике, на кухне, укрывшись пледиком. Тут же, на полу, лежало письмо Лирния к Тивентии, открытое и прочитанное мной. Я подняла его и пробежала глазами ещё раз. Сомнений нет, есть определённые чувства с его стороны, но Лирний – ещё тот фрукт: капризный, требующий постоянного внимания. Главный фокус в том, что если девушка отдаёт ему всё своё свободное время, то он начинает говорить (или выражать это в поступках) о том, что она не растёт профессионально, не строит карьеру и не зарабатывает денег. Девушками, построившими карьеру – он восхищается, и если начинает встречаться с одной из таких, упрекает её тем, что она уделяет ему недостаточно внимания. Он интересный, весёлый, с чувством юмора, владеющий игрой на музыкальных инструментах и рисованием светомузыкой. Но вот такой ломающий психику любой девушке, с которой он встречается, даже самой выносливой, и она же оказывается у него «виноватой», в том смысле, что «плохо выполняла обязанности великого доверенного ей звания: его девушка». Он шутит при этом: «эта сломалась, давайте следующую». И очередная думает, что вот она примет его и будет понимающей, как никто другой, и открывает ему свою душу. И да, богатые девушки его не интересуют, он считает, что они слишком испорчены, и предпочитает среднего достатка, покорных, и склонных к самопожертвованию ради него, потому что питается чувствами до тех пор, пока они полностью не угаснут к нему.

Я рада, что спасла её от него и продолжаю это делать, и благодарна этой ситуации, которая развернулась передо мной, потому что, таким образом, я больше изучаю и узнаю тут средний класс, моих ровесников и Новокампский менталитет.