Прибытие

Мозги на полу я видеть не хотел, ни свои, ни чужие, а потому просто подошел к незнакомой мне криокапсуле и взглянул на нее. На самом деле я не сомневался, что криокапсулы «небесных людей» мало чем отличаются от наших. Принцип работы подобных устройств должен быть схожим у всех существ, дышащих кислородом и имеющих кровеносную систему. Наши земные капсулы специально программировались таким образом, чтобы никто извне не смог навредить лежащему в ней человеку. Как правило, процесс дегибернации запускался с одной, ну максимум с двух кнопок — так, чтобы ее мог запустить любой член экипажа. Да что там экипажа — любая мало-мальски мыслящая форма жизни могла запустить программу разморозки. Эта простота была задумана как раз для таких случаев, как этот. Вдруг окружающий мир за время пребывания человека в гибернации изменится настолько, что уже некому будет выводить его из сна? Остальные же команды и кнопки в компьютере капсулы относились уже к системным, и действительно не могли мной использоваться. Они предназначались для более детального контроля над самим ходом дегибернации, но никак не влияли на сам процесс.

Я сходу определил, что именно нужно делать для того, чтобы запустить процесс разморозки, но решил все же рискнуть и потянуть время. Я прошелся вокруг капсулы, оценивая не столько сложную технику, сколько обстановку вокруг. Ковалев стоял неподвижно, лишь его рука с бластером непрерывно следовала за мной. Сейчас он напоминал мне робота, и я не понимал, в чем тут дело.

— Каково это — быть предателем, а, Егор?

— Оооо, не трудись, Герман, он не слышит тебя, — оборвал мою попытку достучаться до совести Ковалева геолог. — Сейчас его с нами нет. Он даже помнить ничего не будет, когда очнется.

— О чем это вы, доктор?

— Ну чем ты слушал, Герман? Я же тебе русским языком сказал: не только у тебя есть возможность влиять на людей.

— Что вы с ним сделали?

— Приказал выстрелить в Марию. Ты же сам видел.

— Как? Вы молчали!

— Так же, как сейчас приказываю держать тебя на мушке и НЕ приказываю пристрелить за медлительность и глупые вопросы.

— Вы управляете им силой мысли? — не понял я.

— Герман, ты меня разочаровываешь. Что с тобой? Ну какая сила мысли? Если бы я управлял людьми силой мысли, ты бы уже лет десять чистил мне обувь по утрам, а Мария Веровая вместе с капитаном Веровым плясали бы для меня канкан.

— Апгрейд мозга?

— Ну, наконец-то! Да, Герман у меня в голове есть чипы. И именно благодаря им я могу управлять людьми.

— Таких технологий нет! — уверенно ответил я, но резко посерьезневший геолог лишь посмотрел в сторону Ковалева.

Я инстинктивно перевел взгляд туда же и увидел, как Егор, ни секунды не колеблясь, выкрутил на пистолете шкалу импульса на максимум, направил свое оружие себе в левую руку и тут же отстрелил ее чуть ниже локтя. При этом он и глазом не моргнул. Кровавый ошметок отлетел в сторону. Из культи спустя мгновение прямо под ноги десантнику потоком хлынула кровь.

— Видишь ли, Герман, — прокомментировал шокирующую сцену геолог, — я контролирую все функции организма нашего бравого майора. Даже болевой шок не наступил, я отключил его для пущего эффекта, а то иначе кровь слишком долго не брызжет.

Безумный доктор Боровский говорил так, словно уже не раз проводил подобные эксперименты.

— Ну ладно, демонстрацию считаю успешной, — сказал он и вновь обратился к Ковалеву. — Можешь.

Бедный Егор с каменным выражением лица одним большим пальцем правой руки выбрал на пистолете режим сварки и медленно прижег кровоточащую рану плазменной горелкой. Тошнотворно запахло горелым мясом. К горлу подступил комок, и меня вырвало желчью.

— Товарищ начальник медицинской службы, ты явно не в форме.

Еле отдышавшись, я встал с колен и вытер рот рукавом:

— Почему же вам просто не приказать мне ментально?

— Тебе не могу, Герман, у тебя ведь тоже чип стоит. Блокирует мое воздействие!

— Это поэтому я не видел у вас в голове этой приблуды?

— Отчасти, да. Но тут я подстраховался. Ты, кстати, не филонь! Капсула! — напомнил мне геолог и продолжил. — Большую часть информации, включая и беременность вашей подопечной, я скрыл, взломав главный квантовый компьютер «Магеллана», ключи доступа к которому мне так любезно предоставила Мария.

— Я думал, что она передала ключи доступа своему возлюбленному, Косу! — сказал я, делая вид, что нажимаю какие-то важные кнопки на капсуле.

— Так все и было, — довольно легко согласился со мной доктор Боровский. — Она передала их моему сыну — Константину Боровскому. Помните, доктор, вы еще выбирали между мной и им?

— Ваш сын — тот самый Кос? — удивился я.

— Да, — закатил глаза доктор Боровский. — Никогда не понимал этой тяги молодежи коверкать свои имена. Но в данном случае это сыграло мне на руку. Сколько там до разморозки?

— Я понятия не имею. Обратный отсчет идет на языке «небесных людей». Я его не знаю.

— Хорошо, верю. Сколько по времени это длится в наших капсулах?

— По-разному, — соврал я, — от двух часов до суток. Мария выходила из анабиоза целых восемь часов. А потом чуть вас не зарезала.