Причастие, или Интеллект любви

Проверьте это на самих себе. У вас есть идея о том, что правильно и что неправильно, или мировоззренческое представление о вас самих, об обществе, и сообразно этой идее вы намерены действовать. Поэтому действие происходит применительно к идее, в стремлении как можно более точно ей следовать, и это неизбежно вызывает конфликт. Существует идея, известный интервал и действие, и этот интервал включает в себя всю сферу времени. Этот интервал, по сути, является мыслью. Если вы думаете, что будете счастливы завтра, значит, у вас возникло представление о том, что вы достигнете определенного результата во времени. Через наблюдение, через желание и через продление этого желания мысль подкрепляется следующей мыслью, говоря: «Завтра я уже буду счастлив, завтра я добьюсь успеха, завтра мир станет прекрасным». Так мысль создает интервал, который есть время.

Так вот, мы спрашиваем, а можем ли мы остановить время? Можем ли мы жить так полно, чтобы не было этого завтра? Ибо время — это печаль. Например, вчера или на протяжении тысяч вчерашних дней вы любили или у вас был товарищ, который ушел. И это воспоминание остается, и вы думаете об этой радости и этой печали, смотрите назад, желая, надеясь, горюя. Так мысль, возвращаясь к прошлому, снова и снова рождает то, что мы называем печалью, и создает интервал времени.

До тех пор, пока существует интервал времени, созданный мыслью, должен быть и непрекращающийся страх. Поэтому человек задает себе вопрос «Может ли этот интервал перестать существовать?» Если вы говорите: «Прекратится ли он когда-нибудь?», то это уже идея, это нечто такое, чего вы хотите достичь, — а значит, появился новый интервал, в котором вы как в ловушке.

Теперь постараемся разобраться с вопросом смерти, которая для большинства людей является огромной проблемой. Вы знаете смерть — она всегда рядом с вами. Можно ли подойти к ней целостно, чтобы вы не создавали этой проблемы вообще? Для того чтобы подойти к ней таким образом, по отношению к ней должны прекратиться всякая вера, надежда и всякий страх. Ибо иначе вы подойдете к этому необычайному явлению с умозаключением, представлением и заранее имеющейся тревогой, и, таким образом, ваш подход будет связан со временем. Время — это интервал, промежуток между наблюдающим и наблюдаемым. Это значит, что наблюдающий, которым являетесь вы, боится встретить то, что называется смертью. Вы не знаете, что это такое. У вас имеются всякого рода надежды и теории относительно нее. Вы можете верить в перевоплощение или воскресение, или в нечто, именуемое душой, атманом или духовной сущностью, которая пребывает вне времени и которую вы называете по-разному. Но выяснили ли вы для себя вопрос существования души? Или это идея, которую вам внушили? Существует ли что-либо постоянное, продолжающееся за пределами мысли? Если мысль может об этом думать, значит, это находится в сфере мышления и, следовательно, не может быть постоянным. В сфере мышления нет ничего постоянного. Чрезвычайно важно осознать это, ибо только тогда вы будете свободны, будете видеть, а в этой свободе — великая радость.

Вы не можете испытывать страх перед неизвестным: вы не знаете, что оно такое в действительности, и, следовательно, не существует того, чего вам надо бояться. Смерть — это слово, а слово, образ — это то, что вызывает страх. Итак, можете ли вы смотреть на смерть без образа смерти? Пока существует образ или представление, из которого возникает мысль, эта мысль должна всегда порождать страх. Тогда вы или стараетесь побороть рассудком страх смерти и сопротивляться неизбежному, или придумываете бесчисленные верования, чтобы защитить себя от страха смерти. Таким образом, создается брешь, интервал между вами и тем, чего вы боитесь. В этом пространственно-временном интервале должен существовать конфликт. Этот конфликт и есть страх, тревога и жалость к себе. Мысль, порождающая страх смерти, говорит: «Давай отсрочим ее, давай избежим ее, будем держать ее как можно дальше, не будем думать о ней», — но вы о ней думаете. Когда вы говорите: «Я не буду о ней думать», вы уже думаете, как ее избежать. Вы боитесь смерти, потому что хотите ее отсрочить.

Мы намеренно отделили жизнь от умирания, и эта пропасть между жизнью и умиранием есть страх. Этот интервал, это время создано страхом. Жизнь — это наши каждодневные муки, обиды, печали, смятения со случайными проблесками, в которых мы, как в раскрывающееся окно, видим полное красоты море. Вот что мы называем жизнью. И мы боимся умереть, что означало бы прекратить эти страдания.

Мы готовы цепляться за известное, чтобы не оказаться лицом к лицу с неизвестным. Известное — это наш дом: наша обстановка, наша семья, наш характер, наша работа, наши знания, наши слова, наше одиночество и наши боги. Известное — это все то мелкое, что образует нескончаемый круговорот в самом себе, со своим собственным ограниченным шаблоном существования, полного горечи.