Причём тут менты?!

Конечно, я забыл дома деньги, единый проездной и включенную плиту. Произошло это так: Гаррик возжелал кофе и, пока вода закипала, в ультимативном тоне потребовал от меня «срочно выудить из тайника револьвер»! Я достал его из верхнего ящика стола, подкинул на ладони и, при попытке поймать, неожиданно нажал на спусковой крючок. Слава Аллаху, Фатуму и всемогущей Ананке (мою первую жену звали очень похоже!), что в барабане оказался газовый патрон, а не дробовой. Гаррик только чихнул. Если б ему не повезло, то чихать было бы уже нечем. Я тоже чихнул. И только!

— Хорошо, что мы попили в «Розе» красного! — авторитетно заявил Алферов. — Алкоголь — это антитоксин, антисептик и анестезин одновременно! И обычно — в одном флаконе! Триединство!

— Не кощунствуй!

— А-н-тон-Палыч-Чехов!! — чихнул Гаррик. — Сваливаем! У Михалыча скоро рабочий день закончится, а тут все же попахивает! Сваливаем!

— Сваливаем!

Вот так я и позабыл дома включенную плиту, деньги и проездной. Но даже и о своей забывчивости вспомнил гораздо позже.

Поскольку время действительно поджимало, мы добрались до Войнова-Шпалерной за двадцать минут: Гаррик пообещал таксисту рай на земле и почти не обманул, сунув ему пятнадцать баксов напротив Кикиных палат. Когда мы с Алферовым вылезли из тачки, то уже вполне прочихались. Предстояло пройти проходную с двойными турникетами и тройной вневедомственной охраной, но тут уже я смог блеснуть:

— В 97-й цех, к Ван Ванычу Агросееву! Нас ждут! — нагло заявил я.

— Кого это ты назвал? — полюбопытствовал Гаррик, когда мы уже перебегали от современного административного здания к огроменным и низким ангарам цехов по аккуратно выметенному внутреннему дворику.

— А я знаю? С тех пор еще, как я давным-давно здесь во время школьной практики работал, всегда помогало одно только это имя. Нечто вроде местного дикорастущего сим-сима на случай, если пропуск забудешь!

До технологического перерыва между пересменком оставалось пятнадцать минут, которые традиционно использовались здесь для перекура. Но Михалыча мы застали за дюже странным для советского токаря экстракласса занятием. Лет десять назад я б его понял. Но на десятом году перестройки, во времена «Красной шапочки» и иных дешевых алкогольных напитков?! Вот Алферов, он просто остолбенел. Ему не удалось ни понять, ни принять. Я — принял. И смирился:

— Здорово, Михалыч!

Тот отставил в сторону жестяную баночку «Ланы», удовлетворенно хмыкнул:

— Шипит еще, проклятущая… Здорово, орлы!

В воздухе присутствовал ощутимый запах антистатика.

— Михалыч, вы… вы это будете пить?

— Вот газ выйдет, видишь, дырочка ма-ленька вверху прокурочена? Вот, через нее все и выйдет, потом сольцой погашу, химия вся нейтрализуется, если подогреть, особо… И — можно принимать.

— Выпейте лучше водки, Михалыч! — ловким фокусником Гаррик извлек из кармана своей легкой куртяшки пластмассовую бутылочку с «Маккормиком». — Вот, это вам иностранный «малек», пинта называется.

— Да за кого меня держишь? Что я, бутылку себе купить не могу?

— А что ж вы…

— А нравится! Попривык я с горбатых времен-то!

О вкусах не спорят. Не стоило злить Михалыча. Я подмигнул Гаррику и попытался перейти к сути:

— Михалыч, мы к вам по делу…

Он даже не стал говорить о том, что не слишком-то это законно — растачивать дробовые револьверы под патрон. Впрочем, и требовалось-то всего лишь убрать небольшой Порожек в стволе, только аккуратно, на станке.

— И-ех! Это я, можно сказать, наловчил ся, наловчился. Раньше б сказал — завтра приходите за заказом, но, как понимаю, у вас заказ срочный, военный…

Сосредоточенно вертя в руках два револьвера, низенький лысый человечек подошел к громадному станку. Не таясь, отложил один ствол в сторону, начал прилаживать второй в тиски, забавно выпятив нижнюю губу и прищурясь. Сейчас он очень напоминал известного артиста Светина из какой-нибудь производственной комедии.

Все! Теперь мастеру лучше было не мешать, не стоять у него над душой. Мы с Гарриком пошли покурить.

На улице у самого цеха стояла скамеечка.

— Слушай, а что у него такой станок, без ЧПУ там?

— Видишь ли, Гаррик… Внимание!

Он тоже заметил. От административного здания летящей походкой поспешал аккуратно подстриженный мальчик в черной джинсе с ног до головы. Он нас даже и заметить-то не успел, но я уже смог различить, что левый рукав его джинсовой куртки расстегнут, да и вообще несколько толще правого. Как и полагается при забинтованной руке.

Это был Василиваныч! Герой пер прямо к цеху, но мы курили чуть в стороне, поэтому пара секунд для выработки оперативного решения у нас с Гарриком оказалась.

— Засветились!

— Ну! Завтра он выдаст пенку о мафиозных журналистах и преступных слесарях!

— Точно! Давай его тормознем! Заодно поболтаем…

— Василиваныч!

Мы выросли перед ним как из-под земли, перекрыв проход в цех.

— Как самочувствие?

— Хре-хре! Хреново, спасибо, ребята…