Причём тут менты?!

Девушки оказались настолько умны, что сумели сообразить дать нам поспать без каких бы то ни было физических парных упражнений, и утром Гаррик проснулся злой, трезвый, решительный и мудрый, как зеленый змий.

— Я в этом говне тоже, как тот старый ассенизатор, по уши! Если дело об убийстве Михалыча расследует не районная прокуратура, то у них уже наверняка есть информашка о том, что и я с ним был знаком. Но тогда и мы сможем что-нибудь узнать. Есть у меня один человек!

Когда Алферов повесил трубку, можно было предположить, что у него не осталось ни одного человека на свете и вообще — он круглый сирота с момента зачатия.

— Т-т-та же пуля… Н-н-н-нас хотят…

— Марина и Света хотят нас с вечера, что ты так перепугался?

— Н-нас хотят м-м-менты!

— В каком смысле?

Я хотел просто, чтоб он улыбнулся и перестал заикаться. Последнего мне не удалось достигнуть. Гаррик взорвался:

— Нас уже вычислили! И что мы были с ним знакомы, и что заходили вчера! За четыре часа до смерти! И пули! Та, что не попала в тебя, и та, что осталась в чайнике Михалыча! Они попали — совершенно случайно — к тому же эксперту, насколько я понял! Или просто действительно на них «уникальные отметины»! Короче, это те же пули, из того же ствола то есть! Из того же! Мне повторить? Из того же! Самого! Еще раз повторить? Из-то-го-же!

Одним из важнейших свойств человека разумного является его способность быстро оказываться на грани потери разума.

Я попытался привести его в чувство последним возможным путем и скептически улыбнулся.

— Не знаю, стоит ли тебе продолжать перманентно варьировать эргатическую сингулярность?

— Что? А, понял. Но поясни.

— Если ты сперва пояснишь мне причины своего эмоционального всплеска.

Он повторил еще раз, но уже более внятно:

— Зря я их хаял. Умеют работать, когда захотят. Они нашли на Искровском две пульки. Девять миллиметров. Убийство Михалыча никого особо не взволновало до тех пор, пока они вдруг не получили — с космической скоростью, кстати! — результаты экспертизы. Как ты и предполагал, Михалыч был застрелен в упор, пушку сунули ему под подбородок и снизу вверх протерли ему мозги свинцом. Затем увезли с места преступления к тебе навстречу. А когда промазали — скинули с пятого этажа. Но не это главное. Их как током ударило сообщение о том, что так и не обнаруженный ствол — тот же самый, из которого вылетали приветы Шамилю и Васи-ливанычу. Твой Корнев опять всех надрал! И нас подставил, и Игнатенко своего отмазал! Теперь против него почти ничего нет, он продолжает идти в отказ, а эти пули как бы подтверждают версию о его непричастности. Хотя всем ясно, что обставить это дело можно проще простого: после неудачного покушения на Василиваныча пушка, как эстафетная палочка, передается Богданом другому киллеру, а тот получает задание спустить из нее кого-нибудь, когда подозреваемый будет уже на нарах. Теперь, конечно, ствол найдут в какой-нибудь луже, и дело вообще превратится в «глухаря».

Мучительная внутренняя борьба завершилась победой здравого смысла над похмельным синдромом, и Гаррик, скользнув выразительным взглядом по бутылке с коньяком, решительно навернул кефира.

— Что будем делать? Они хотят пообщаться с тобой… и, главное, со мной!

Я не стал ему отвечать. Забавно, скоро из Жизни вообще исчезнет всякое действие, останутся одни телефонные переговоры. Цивилизация уже стольких довела до секса по телефону! Получил свое удовлетворение и я: бедняга гардеробщик, видно, и впрямь не хотел больше высокого искусства, потому что сразу же выложил мне координаты Насти, Анастасии Олеговны Сергеевой, 1972 года рождения. Не такая уж молоденькая тростиночка — по кабацким меркам!

— Смотри, — предложил я Гаррику, — в наших силах облагодетельствовать следствие описанием свалившего мотоциклиста, того бойца в черном кожане. Еще мы можем поведать им сомнительную, на их взгляд, байку о том, как нехорошая девушка Настя заманила галантного джентльмена Диму на место преступления.

— Почему сомнительную?! — перебил он меня.

— Потому что милицейские не станут снимать перед дамой сапог. И она не расколется. И скажет, что все это брехня. Но тогда следствию покажется странным, что я оказался там, где шлепнули моего знакомого. А сказать, что меня там не было, будет уже сложно, если мы хотим описать им киллера-мотоциклиста. Адрес ее у меня есть. Я понимаю, что ты замазан чуть меньше меня. Поэтому — решай сам! Но мне кажется, имеет смысл сперва с ней поболтать, а потом сдаваться милицейским. Вместе с Настей, конечно.

— Мы как раз не постирали вчера носки… — задумчиво пробормотал Гаррик. — Я думал надеть новые… Стоит?

— Решай сам! — повторил я.

— Ладно, похожу денек в грязных! — улыбнулся он мне.

Это было благородное решение.