Причём тут менты?!

Есть причины для кручины, как говорится! Он был прав. Действительно, за нами следили настолько бездарно, что я начинал верить, что и у киллеров «Астратура» столько же профессионализма. Такие… хорошие люди… вполне могли и не выбросить ствол, и недо-стрелить Василиваныча, и промазать по мне… хотя меня, может быть, все же был приказ только испугать и подставить для сговорчивости, чтоб меня «не мучали этические моменты». Эх, Игорь, Игорь! Моя наивность объясняется только инфантильной верой в силу старой дружбы…

Атас узнал меня сразу, и оказалось, что он уже в курсе основных перипетий дела.

— Слыхал я, понаехали в город горячие южные парни. Сидят в «Эг-ноге» с самого открытия. И уже предъявили твоим дружкам-мафиози ультиматум, а с тобой вроде бы очень хотят поговорить милицейские!

Мне подвернулась шальная мысль, и я оседлал ее, словно ежа. И подскочил, естественно.

— Гаррик! — закрывая ладонью трубку, с жутким свистом шепнул я дорвавшемуся до моих запасов «Русского принца» журналисту. — Взгляни на улицу, во двор, там, у подъезда, никого не маячит? Чтоб больше смахивал не на «астратуровца», а на милицейского?

— Да что ты, Якубовский, что ли, чтоб за твоей квартирой слежку следить? Не мешай мне твою водку бодяжить… и бодягу керосинить!

Он нуждался в успокоительном!

— Посмотри, — со злодейскими интонациями в голосе приказал я тихо. И продолжил в трубку: — Что там о милицейских, а, Атас?

— Дурак, если от них бегаешь. Они сперва просто поболтать с тобой хотели, а когда дома тебя не нашли, призадумались. Но если ты имеешь в виду, следят ли за хатой, то, думаю, нет.

Гаррик тут же подтвердил это предположение Атаса громогласным «да нет, кроме «Астратура» там никого!». Я перевел дух. Но Атас был чем-то озабочен, обыкновенно он говорит короткими, рублеными фразочками, этот славянский Аполлон с дважды переломанным носом, а тут он что-то пока выдавал на редкость длинные и связные предложения. Хотя — не совсем Аполлон! Скорей — Арес. Да просто — Атас!

— Ты не сможешь мне по телефону один адрес подсказать? — я запикал клавишами аппарата, найдя нужный номер: 585-.. -…

— Твоим бандитам?

— Мне. Если ты настолько в курсе всех дел, событий последних дней, то должен бы знать, что у меня с ними намечаются проблемы.

— Ты б сходил к милицейским. Знаешь, мы с ними не очень. Но советую.

Все не так уж плохо, можно было узнать по последним фразам Атаса. Друзья остаются друзьями, и плохого они не посоветуют. Но я тут же одернул себя: да, а как же кореш Игорь, друг Корнев?!

А Гаррик? Но тут мне стало не по себе. При чем тут Атас и Гаррик Алферов? Корнев просто выбрал иную дорогу, а мы пока все же сохранили в себе чуть больше прошлого. Общего прошлого. Очень недавнего.

— Я схожу, Атас, но после того, как нанесу визит, как раз по тому адресу, который я прошу тебя узнать. Просто мне сначала хочется найти одного человека, который поможет меня оправдать.

— Хитро говоришь. Ладно. Как я понял, ты дома, — не вопрос, утверждение. — Жди. Перезвоню.

И он перезвонил — раньше, чем я успел отобрать у Гаррика мою последнюю бутылку «Русского принца». И выдал адрес. И не стал задавать вопросов. Только многозначительно хмыкнул:

— Удачи!

И сообщил дополнительное: Искровский проспект — так же как и авеню генерала Грачева — оказался совсем ни при чем. Недаром я не мог вспомнить ни одного кабака рядом с предполагаемым местом встречи. Хоть что-то мне известно! Но и номер телефона вполне мог ввести меня в заблуждение. Звонили из частной квартиры, расположенной в том же районе. Но на другой улице. Улице Дыбенко. Судя по адресу — дом N 17 — недалеко от конечной станции метро.

— Подтяни носки и поехали к Насте! — обратился я к Гаррику.

— А хвост?

Пьян да умен — двоекратный чемпион!

— Может, уйдем по крышам? — предложил Алферов.

Я был трезв и поэтому позволил себе напомнить аудитории, что в большинстве новых домов чердачные помещения заменены техническими этажами, в связи с чем выход на крышу становился проблематичным. «137-я серия» — это не «корабли»!

— Значит, пойдем этажом! — ответила аудитория, покачнувшись.

Мне не нравится, когда наносится ущерб памятникам старины, имуществу граждан и жилому фонду. Особенно тому, где живу я. Один раз мне удалось бесшумно подкрасться к большому отряду октябрят, вышибавшему дверь на технический этаж в моей парадной. Им было негде выпить портвейна. Так они мне и объяснили, потрясая бутылками, подружками и портативными ракетными установками. Я попросил их не гадить и поставить дверь на место после окончания банкета. Стоило пригрозить, что за это административное правонарушение их никогда не примут в пионеры, как они сразу расплакались, закурили косяки мира и пообещали накостылять мне по шее, когда вырастут, но исправно заколотили выбитую дверь. Я не волнуюсь — они так много курили и пили, что, пожалуй, им так и не вырасти!