Причуда. В 16:50 от Паддингтона. Испытание невиновностью

— Сказать о чем?

— Ну… о Мартине. О ее письме.

— Не усложняй, сестричка! Это ведь к делу не относится. И если честно, я никогда не верил, что письмо было действительно от Мартины.

— А я ни на миг не усомнилась.

— Ты у нас всегда была чересчур доверчивой. Мой тебе совет — сиди себе и помалкивай. Пусть сами доискиваются, чей это труп, если уж он так им дорог. Держу пари, Харольд посоветовал бы то же самое.

— Я знаю, что сказал бы Харольд. Да и Альфред тоже. Но мне очень не по себе, Седрик. Правда. Прямо не знаю, что и делать.

— Ничего, — твердо ответил Седрик. — Ровным счетом ничего! Не стоит самому напрашиваться на неприятности, вот мое правило.

Эмма, тяжело вздохнув, направилась к дому. Когда она приблизилась к подъезду, доктор Куимпер открывал дверцу своего потрепанного «остина»[162], но, увидев Эмму, пошел ей навстречу.

— Все в порядке, Эмма, — сказал он. — Ваш отец бодр как никогда. Это убийство пошло ему на пользу. Внесло в его жизнь свежую струю. Надо будет порекомендовать это средство и другим моим пациентам, очень стимулирует.

Эмма невольно улыбнулась, но вид у нее был отрешенный.

— Что-нибудь случилось? — тут же спросил доктор. Он был человеком наблюдательным.

Эмма благодарно взглянула на него. Она привыкла полагаться на доброту и сочувствие доктора. Он стал для нее не просто заботливым врачом, но и другом, готовым поддержать в трудную минуту. Его нарочитая грубоватость не могла ее обмануть: за этим скрывались доброта и отзывчивость.

— Да, вы угадали, — призналась она.

— Может, расскажете? Впрочем, если не хотите — не нужно…

— Очень хочу… Кое-что вам уже известно. Понимаете, я не знаю, как мне поступить.

— Неужели? На вас это не похоже… Такая здравомыслящая женщина. Так в чем же дело?

— Вы помните… а может быть, и нет… я как-то рассказывала вам о моем брате, который погиб на войне.

— И который женился на француженке или собирался жениться… Я ничего не путаю?

— Нет-нет… Так вот, вскоре после того, как я получила письмо, где Эдмунд пишет о своем намерении жениться, он был убит… Никаких известий ни об этой девушке, ни от нее самой мы не получали. Все, что мы знали, — это как ее зовут. Мы все ждали, что она напишет или приедет, но так и не дождались. Мы ничего о ней не слышали… и вдруг в канун нынешнего Рождества…

— Я помню. Вы получили письмо, верно?

— Да. Она сообщила, что приехала в Англию и хотела бы повидаться. Я и братья уже условились с ней о встрече, и опять сюрприз… В последнюю минуту она прислала телеграмму, что по непредвиденным обстоятельствам должна срочно вернуться во Францию.

— Ну и?..

— Полиция полагает, что убитая женщина — француженка.

— В самом деле? А по-моему, она больше похожа на англичанку, хотя, конечно, трудно судить. Значит, вам не дает покоя мысль, что убитая могла быть подружкой вашего брата?

— Да.

— По-моему, это маловероятно. Впрочем, я хорошо понимаю вашу тревогу, — поспешил заверить ее доктор.

— Так вот… никак не могу решить, надо ли все это рассказать полиции. Седрик, да и остальные тоже, считают это совершенно излишним. А вы как думаете?

— Гм. — Доктор Куимпер пожевал губами. Минуту-другую он обдумывал ответ. Потом почти нехотя сказал: — Конечно, проще ничего не говорить. Я понимаю позицию ваших братьев. И тем не менее…

— Да?

Доктор посмотрел на нее. В его взгляде мелькнула нежность.

— На вашем месте я бы сказал. Иначе вы себя изведете. Я вас знаю.

Щеки Эммы слегка порозовели.

— Такой уж у меня дурацкий характер.

— В общем, дорогая моя, поступайте так, как считаете нужным, и пошлите всех своих советчиков ко всем чертям! Вашему здравому смыслу я доверяю куда больше, чем им!

Глава 12

1

— Эй, барышня! Да-да, вы! Подите-ка сюда!

Люси удивленно оглянулась. Мистер Крэкенторп энергично манил ее к себе, стоя у полуоткрытой двери.

— Я вам зачем-то понадобилась, мистер Крэкенторп?

— Слишком много говорите! Идите сюда!

Люси покорно подошла. Старик схватил ее за руку и, втянув в комнату, закрыл дверь.

— Хочу вам что-то показать, — сказал он.

Люси огляделась. Небольшая комната, очевидно, предназначалась под кабинет, но уже давно не использовалась по назначению. На письменном столе лежал ворох покрывшихся пылью бумаг, по углам с потолка гирляндами свисала паутина. Воздух был сырым и затхлым.

— Вы хотите, чтобы я тут прибралась? — спросила Люси.

Старик яростно затряс головой.

— Ни в коем случае! Я держу эту комнату запертой. Эмма давно норовит навести порядок, но я ей запретил. Это моя комната. Видите те камни? Это геологические образцы.

Образцы горной породы, частью отшлифованные, частью не обработанные вовсе — кусков двенадцать — четырнадцать — тоже были покрыты пылью.

— Красиво, — вежливо сказала Люси. — Очень интересно.

— Вы совершенно правы! Интересно. Вы умная девушка. Я эти камни не всем показываю. Я вам еще кое-что покажу.

— Мистер Крэкенторп, вы очень любезны, но у меня много дел. Шесть человек в доме…