Приди и узри

Майя и Жива помчались вверх по трамплину с такой прытью, словно они понеслись не в гору, а вниз с горы. Велосипедист в чёрно-красном трико с защитным шлемом на голове с недоумением поглядел им вслед. Плечи у него были хоть и покатые, но широкие. Парень явно качался. Облегающее трико лишь подчёркивало объёмность грудной клетки и рельефность мышц.

— Чего это они? — спросил он у людей в чёрных шляпах.

— А кто их знает? — пожал плечами рыжий.

Убедившись, что никто их не преследуют, девушки остановились в отдалении на вершине первого горба и перевели дух.

— Наверно, тебя увидели и испугались, — усмехнулся чернолицый.

Нелепая шутка не понравилась байкеру. Чем-то они показались ему подозрительными. Тем не менее, перед тем, как встать на педали и двинуться дальше, он осведомился у рыжебородого:

— А, случайно, вы тут девочку… в белом платье не видели?

— Видели, — неожиданно ответил тот ему.

— Где? — обрадовался велосипедист.

— Вон там, — показал ему чернокожий. — В самом низу, возле высохшего озера.

Илья Муромский встал на педали и помчался в указанном направлении.

— Я уже не могу, — вздохнул Дэн, — я тоже теряю облик. Мне срочно нужна человеческая плоть.

— А ты разве не ешь «эдемные» котлетки? — удивился Михаил.

— Мне надоели уже эти котлеты. Я хочу свежей плоти!

Спустившись к котловану, полностью заросшему сухим, полутораметровым очеретом, Муромский спешился и громко позвал:

— Зоя!

Но никто не отозвался ему. Лишь ветер неслышно колыхал сизые метёлки тростника, сплошной стеной поднявшегося на месте высохшего озера, и гнал волны поверху, создавая иллюзию живого водоёма.

— Зоя! — вновь позвал он и прислушался.

Ему показалось, что в зарослях тростника кто-тоскрывался. Там явно кто-то был.

— Зоя? — с вопросительной интонацией позвал он.

Ответа не последовало, но сухие стебли очерета в том месте подозрительно колыхнулись.

Бросив велосипед на землю, Илья спустился на дно котлована и пошёл в ту сторону. Мягкие метёлки на длинных жёлтых стеблях доставали ему до подбородка. Найти девушку в таких зарослях было непросто.

— Зоя, ты здесь? — спросил он.

Неожиданно где-то совсем рядом послышалось заливистое пение птицы. Это был явно соловей. Откуда он здесь? Не рано ли? Ах, да, ведь завтра ж начало мая.

Он, как зачарованный, прислушался к соловьиным руладам, изумляясь разнообразию, полноте и силе звуков. Тёхканье мгновенно сменялось посвистом, за которым следовало ульканье, курлыканье и щёлканье. Почти без перерыва мелодичные трели сменялись громкими и отрывистыми звуками. Соловей то замирал, то откидывал новые неожиданные коленца. Понять же, где он находился, было невозможно: пение лилось то сверху, то снизу, то спереди, то сзади.

Покрутив головой, Илья вдруг вздрогнул от испуга, обнаружив за своей спиной знакомую рыжебородую голову в солнцезащитных очках и в чёрной шляпе. Причём трель соловья тут же прекратилась. Что за чёрт! Как удалось ему так быстро оказаться здесь, да ещё так незаметно и неслышно подобраться? Тем не менее, не подавая вида, он спросил у рыжего:

— Где вы её видели?

— Вон там, — показал рукой тот.

Пока Илья вглядывался в колеблемые ветром тростниковые волны, рыжий быстрым движением завёл ему правую руку за спину и резко наклонил его так, что голова его скрылась в волнах. И хотя рыжебородый не отличался богатырским телосложением, в его движениях чувствовалась такая мощь, что даже здоровенный, накачанный Илья мгновенно покорился его силе.

— Офигел, что ли? — не понял Муромский, безуспешно пытаясь освободиться.

— Веди его сюда, — послышался голос чернокожего, стоявшего на берегу котлована.

Рыжий вывел скрюченного Илью из высохшего озера на широкую тропу, и чёрный тотчас, ни слова не говоря, принялся обыскивать его. Вывернув карманы байкерских брюк, чернокожий обнаружил в одном из них начатую упаковку жевательной резинки, которую он тут же выкинул. Затем он присел на корточки и зачем-то задрал до колена одну из штанин Ильи. После этого он стащил с другой его ноги кроссовку и так же небрежно отбросил её в сторону.

— И что дальше? — с недоумением спросил Илья.

Рыжий заломил ему руку выше и слегка подтолкнул вперёд, чтобы тот упал на колени. Илья вскрикнул от боли и неожиданности.

— Не бойся, не бойся, — успокоил его чёрный.

— А я и не боюсь.

— Я знаю. Мы ведь уже давно присматриваемся к тебе, — плотоядно облизнулся он, — к такому молодому, рельефному и накачанному.

— А кто вы?

— Мы? — переспросил его чёрный. — Какая разница, кто мы? Главное — это выяснить сейчас, что представляешь собой ты.

— Тебя зовут Илья? — неожиданно рявкнул на него рыжий.

Илья напряжённо стиснул губы.

— Отвечай! — рыжебородый заломил ему руку так, что тот лбом коснулся земли.

— Да, — кивнул он.

Рыжий слегка ослабил хватку, позволив Муромскому поднять голову.

— Так вот, Илюша, — присел перед ним на корточки чернокожий, — скажи мне, пожалуйста, что ты здесь забыл?

— Я?