Приемный ребенок. Жизненный путь, помощь и поддерка

Специалисты исходили из того, что в какой-то момент у любых родителей, у которых рождается ребенок, возникают к нему теплые чувства. Пусть не все время, пусть не настолько, чтобы как следует и вовремя заботиться о своем ребенке. Но все же это не то убеждение, к которому в глубине души приходит каждый брошенный ребенок: «Я никому никогда не был нужен, а значит, и не буду нужен». Фраза «Обычно родители ждут рождения ребенка, и для них это радость, так как он является плодом их любви» отражает именно этот принципиальный момент. Потому что это – правда. Никто никогда до конца не знает, что в душе у другого человека, чтобы судить об этом. Когда люди вступают в близость, какие-то теплые чувства, тот максимум, который они могут испытывать друг к другу, у них есть. И смысл данного комментария состоит в том, чтобы подчеркнуть: появление ребенка на свет не было результатом никому не нужной случайности.

Взрослые зачастую недооценивают значимость вскользь брошенных фраз про нежелательную беременность, не сделанный вовремя аборт или «залет по пьяни». Для детей все эти замечания означают следующее: «Ты никому не был нужен, твое появление на свет – досадная ошибка». К тому же у этих детей подобного рода уничижительные замечания закрепляются разлукой с родителями, которую дети всегда воспринимают как отказ родителей от них. Достаточно представить себе, каково любому из нас было бы услышать о себе подобное, чтобы быть более корректными в своих высказываниях.

Важно найти крохи хорошего и поднять их на поверхность, создавая в дальнейшем опорные «кочки», по которым ребенок сможет идти, как через болото, сквозь свою беду.

Поэтому писать нужно простыми словами, которые были бы понятны ребенку, чтобы они содержали в себе, с одной стороны, информацию, с другой стороны – максимум эмоциональной поддержки.

В комментариях Вити относительно своей семьи было существенное противоречие: с одной стороны, он говорил, что не помнит свою маму, и в то же время мог сказать, например: «Она – Зубарева, потому что я – зубастый». И это притом, что у него была другая фамилия, по отцу. То есть на самом деле он помнил такую деталь, как фамилия матери. Кроме того, проективное значение такого рода замечания («зубастость») указывает на скрытую агрессию. Мать мальчика была жертвой в своей семье, но это довольно частая ситуация – отношение к жертве как к источнику проблемы: она взяла и померла, а папу за это посадили в тюрьму и мальчика отправили в детский дом.

Это типичное отношение в семьях, где есть насилие: жертва сама виновата. И это учит ребенка и к самому себе в дальнейшем, когда он оказывается в положении жертвы, относиться как к виноватому и презирать «слабаков». Поэтому дети часто считают себя виноватыми в том, что они попали в детский дом и потеряли семью: пострадал – значит, сам был виноват.

Итак, Витя утверждал, что он не помнит свою маму и то, как ее звали. При этом мальчика забрали из семьи, когда ему было около четырех лет (после смерти матери мальчик два года жил с бабушкой), – возраст, когда осознанные воспоминания уже присутствуют. И у этого мальчика был ограничен объем памяти, но не было грубых нарушений. Так что отсутствие воспоминаний о дошкольном детстве и о таком важном человеке, как мама, выглядело довольно странно, точнее, сомнительно. Было похоже, что у ребенка просто есть основания из солидарности с семьей отрицать память о матери.

Поэтому специалисты внесли в «Книгу жизни» мальчика следующий комментарий с указанием источников: «По документам (…) нам известно, что когда ты родился, твоей маме, Зубаревой Анне Павловне (имя изменено), было 24 года, то есть она была очень молодой».

Именно тогда, когда специалисты стали излагать факты о его матери, мальчик прокомментировал фамилию матери и свою «зубастость». Это очень важный момент в такого рода работе. Когда специалисты находят для ребенка какие-то факты из прошлого и упоминают про них, он вдруг начинает вспоминать, хотя до этого утверждал, что ничего не помнит.