Приговор

Октябрьский переворот изменил ситуацию в России. Большевики — неожиданная и дисциплинированная сила — стала представлять явную угрозу интересам Британии, решившись заключить с немцами сепаратный мир. Именно тогда Стабровский (Лорд) по указанию Центра и перешёл на службу к красным. Почти сразу его направили на северный Кавказ, в Ставрополь. Сюда он прибыл вместе с посланником Троцкого, бывшим жандармским полковником Коппе, став его ближайшим помощником. Одновременно он отвечал за связь с новой российской столицей. В том числе и с ВЧК. Именно Стабровский и получил секретную телеграмму от Дзержинского в отношении Ардашева. Исходя из её содержания, он понял, что в самом сердце Добровольческой армии работает большевистский агент, сообщивший Москве о бывшем начальнике Бюро для объединения деятельности различных органов Министерства иностранных дел по контрразведке. Скрыв её от Коппе, Лорд связался с Центром и получил указание спасти Ардашева, что он и сделал ценой собственной жизни. Однако перед этим он успел отправить шифрованное сообщение Брюсу Локкарту о своих подозрениях. Генеральный консул Соединённого Королевства тот час же переправил информацию в Лондон.

И вот теперь Мэнсфилд Камминг должен был сообщить британскому офицеру связи при штабе Добровольческой армии эти сведения. Наличие большевистского осведомителя в самом сердце армии генерала Деникина являлось едва ли не самой большой опасностью в настоящее время, поскольку под угрозу ставился канал финансирования белого движения. Но как поступит Джон Хоар, пытаясь отыскать красного крота?

Менсфилд Камминг пожевал губами и улыбнулся собственным мыслям. Чуть заметная улыбка проскальзывала по его лицу всегда, когда он находил выход из трудной ситуации. «Ну конечно, для поимки большевистского агента надо использовать Ардашева. Кто лучше бывшего шпиона распознает шпиона сегодняшнего?». Он надавил на кнопку электрического звонка и приказал секретарю срочно вызвать майора Альпайна.

Глава 9. «Северный ветер»

I

— Итак, получается, англичане вами заинтересовались? — утонув в кресле, рассуждал полковник Фаворский.

— Это неудивительно, — наливая в рюмки коньяк, ответил Ардашев. — Вероятно, они, так же как и ВЧК, осведомлены, что я занимался созданием агентурной сети МИДа.

— А где находится картотека?

— Я её уничтожил.

— Как? Зачем? — бывший начальник жандармского управления выпрямился от удивления.

— Но не оставлять же её большевикам? — пожал плечами статский советник.

— Да, кто знает, как они распорядятся этой информацией? А то ведь возьмут и сдадут всю агентуру в обмен на какие-нибудь преференции западных стран, почему нет?

— Но они не настолько глупы, Владимир Карлович. Скорее, попытаются переманить моих агентов на свою сторону.

— Как сказать, — вздохнул полковник. — У красных есть такое понятие, как «социалистическая целесообразность».

— Простите?