Приграничье (тетралогия)

Остановиться мы решили в комнате, в которой раньше размещалась то ли раздевалка, то ли еще какое техническое помещение. Окон, по крайней мере, в ней не было и снега почти не намело. Немного, конечно, сквозняками натянуло, но это мелочи. Все не под открытым небом в сугробе ночевать.

— Помоги, — подозвал меня Николай, пытавшийся завесить накидкой дверной проем.

— Коль, может, Вере его отдадим? — предложил я. — Одного одеяла мало будет.

— Нет, мальчики, не надо, — отказалась девушка. — И так сойдет. Зато без сквозняков.

— Как скажешь, — буркнул пиромант и при свете изрядно уменьшившегося в размерах огненного шарика начал изучать названия имевшихся в аптечке препаратов. — Держи. Под язык сунь.

— Это еще что? — лизнула оранжевую пилюлю Вера.

— Общеукрепляющее. — Напалм убрал пузырек с таблетками. — Здесь, кстати, и экомаг есть. Будет кто?

Подумав, я решил отказаться, а Ветрицкий проглотил таблетку и тут же отправил в рот пригоршню снега.

— Горло простудишь, — предупредила его девушка, но Коля лишь пожал плечами и, усевшись на корточки, прислонился спиной к стене, кафель которой был изрисован большей частью нецензурными надписями.

— О, зацените, что здесь есть! — обрадовался вдруг копавшийся в аптечке пиромант.

— Морфий? — пошутила зябко передернувшая плечами Вера.

— Лучше! — расплылся в улыбке Напалм. — Малый набор для выживания. А в нем — вуаля! — термолист. На нашу конуру должно и одного хватить.

— Если не хватит, мы на тебя рассчитываем, — лукаво прищурилась девушка.

— Так, давайте проведем инвентаризацию, — предложил я, наблюдая, как пиромант разглаживает на стене лист фольги размером с половину ватмана. Мне-то, как ни странно, ни капельки не холодно. От шока, видно, еще не отошел. — Что, сколько и почем… В смысле — зачем нам это с собой тащить.

— У меня только жезл «свинцовых ос». — Как следует прикрепив термолист к кафелю, Напалм оторвал один из его углов, и фольга тут же раскалилась докрасна. — Сколько там зарядов, без понятия, но вещь в хозяйстве полезная.

— Вера? — уселся я на ранец.

— АКСУ с одним рожком и «дырокол» не пользованный. Для снайперской винтовки десять патронов осталось.

Вера протянула руки к легонько потрескивавшему термолисту. Эх, нам бы их в Патруль! Но слишком уж дороги, заразы, даже роте дальней разведки не выделяли.

— Считаю, дальше ее с собой тащить смысла нет, — решил я.

— Как это нет? — возмутилась девушка. — И вообще, давай сначала определимся, что мы дальше делаем! Я уж молчу, что кто-то нам чего-то рассказать обещал.

— Не отвлекаемся, — не пошел я у нее на поводу. — Николай?

— АКСУ с тремя рожками, два пистолета и пять обойм на восемнадцать патронов, — начал перечислять оказавшийся самым запасливым из нас парень. — Чаромет с одним аккумулятором. Все вроде.

— Обойму дай одну, — попросил я и сунул «Гюрзу» Вере. — Держи на всякий случай.

— Спасибо. — Девушка взвесила в руке вытащенный из кобуры пистолет.

— Не за что. Пользуйся на здоровье, — хмыкнул я, решив оставить себе ГШ-18. Уж не знаю, как он в деле, но в руке лежит очень неплохо, да и весит чуть ли не в два раза легче «Гюрзы». — У меня ружье, пистолет, чаромет и пара чародейских гранат. Смотри, Коля, могу аккумулятором с «Закатным муаром» поделиться.

— Давай, — протянул руку тот, и я швырнул ему оправленную металлом пластину горного хрусталя: — Ну а теперь подобьем бабки.

— В смысле? — удивился пиромант. — Вроде все подбили уже.

— Наличности, говорю, у кого сколько есть, колитесь. — Я упер «Тайгу» прикладом в пол и оценивающе ее оглядел. Да уж, с такой бандурой по Форту таскаться себе дороже.

— У меня голяк, — заявил пиромант. — Если нет в кармане денег, привяжите к попе веник.

— Ни копейки нет. — Похоже, какое-то из подсунутых Напалмом Вере лекарств имело успокаивающий эффект, и теперь она с трудом боролась со сном.

— Ну я насобирал чуть-чуть, — будто против воли признался в мародерстве Николай. — Если рубль серебром наберется — хорошо. Максимум — полтора.

— Вот и здорово, — успокоился я. На первое время хватит, а там видно будет. — Ну так что, какие у кого вопросы?

— Куда ты нас втравил на этот раз? — с трудом преодолевая сонливость, пробормотала Вера.

— Я? Никуда. — Мне даже врать не пришлось, отвечая на этот вопрос. — Более того, только из-за меня нас решили не обвинять в убийстве Бергмана.

— На кого дело повесили? — встрепенулся вроде бы дремавший Ветрицкий.

— На уродов. Так что от бунта мы только выиграли, — усмехнулся я Николаю и обнажил синий с зеленым узором клинок своего ножа. — Помнишь?

— Да, — медленно кивнул напряженно рассматривавший лезвие Ветрицкий.

— Дело в этом ноже. Меня подрядили его найти, вас дали в помощь. Нож мы нашли, вот только нежелательные свидетели никому не нужны, и нас списали в расход.

— «А ясновидцев, как и очевидцев, во все века сжигали на кострах», — хрипло пропел Напалм.

— И чем эта железяка так ценна? — зевнула Вера.