Приграничье (тетралогия)

— Какая еще весточка?! — завелся Напалм. — Ты понимаешь, что говоришь? Как ты по Форту таскаться собрался?!

— А кому сейчас легко? — усмехнулся я и протянул пироманту ружье прикладом вперед. — У меня, знаешь ли, выбора нет. Слишком многое от этого зависит.

— Слишком многое? А на нас тебе насрать? Ну конечно, ты же у нас спаситель мира! Как же он без тебя, мир-то?!.

— Куда-то не туда тебя размотало, — уставился я на разозлившегося пироманта. — Какой еще спаситель мира?

— Да я же чувствую, что нож у тебя очень непростой. За такой голову запросто открутят. Вот и Второй что-то такое намекал, — немного успокоился Напалм и одним резким движением собранных щепоткой пальцев срезал большую часть приклада. Сразу запахло паленым деревом. — А тебе как раз неймется какие-то моменты порешать. Хотел бы кого убить, так бы и сказал, а раз молчишь, по-любому, великие цели на горизонте маячат. Спасти там всех, обогреть…

— Это плохо?

— Это неразумно, — кивнул он на выведенную черной краской по кафелю надпись. — Они вон «жизнь — говно» пишут, а ты из-за них непонятные телодвижения совершаешь.

— Да выбора у меня нет, вот и совершаю, — не стал я забивать себе голову размышлениями, откуда у пироманта появились столь странные мысли. — Не хочу остаток жизни уродом прожить, знаешь ли. Или сдохну сразу, или нож на вакцину обменяю.

— Скорее сдохнешь, — успокоил меня пиромант. — Не знаю, насколько безболезненно, но нас за тобой точно потянешь.

— Выбор за вами. — Я взвесил в руке обрез. — Муфты навари еще.

— Давай, — забрал у меня ружье пиромант. — А по-другому никак вакцину не раздобыть?

— Она под каждую партию мутагена разная идет.

— Слушай! — хлопнул себя по лбу Напалм. — А давай тебе супермагистр вколем? Стопудово все пережжет!

— Сам колоть будешь? — начал я обмозговывать эту идею. А ведь может выгореть! Напалма, вон, за полчаса на ноги поставили. А меня сейчас, как ни крути, тоже к измененным отнести можно. — То-то же.

— Если только до Салавата идти. — Пиромант занялся муфтами. — Сходишь?

— Первым делом, — пообещал я. — Нет, вторым — сначала до пограничников дойду.

— И никаких великих свершений? — Пиромант положил на пол обрез — остывать.

— Никаких, — заверил его я. В самом деле — оно мне надо? Если вылечусь и из Форта свалю, то и с Хозяином поторговаться можно будет, и самому попытаться через Границу перейти. Есть у меня подозрение, что с ножом это не в пример легче сделать. С другой стороны, если до Салавата пойду, там и весточку Гадеса занести можно будет.

— Вот и здорово, — потряс покрасневшей кистью пиромант. — Замаялся я от такой ювелирной работы, спать пойду.

— Иди, — кивнул я и неожиданно для себя полез за пазуху. Вытащил из-под свитера цепочку и с трудом сдержался, чтобы не выругаться в голос.

Светильник «Несущих свет» потух.

ГЛАВА 5

 Спал я отвратительно. Если это вообще можно назвать сном. В таких-то условиях! И хоть кемарить на холодном бетонном полу было не впервой, отдохнуть не получилось совершенно. И все из-за подложивших свинью сектантов.

Видите ли, они решили, что я нарушил условия сделки!

Козлы!

Думают, что без светильника сразу обратно прибегу?

А вот хрена с два!

Еще разобраться надо, не отправленный ли это мной в небытие Крис теней засылал. Может, теперь светильник уже без надобности? Тем более что избавляться от него так и так пришлось бы.

В расстроенных чувствах я проворочался на бетонном полу всю ночь и только под утро провалился в глубокий, но слишком беспокойный сон. Уж лучше бы и не засыпал вовсе.

Во сне я стоял под черным небом посреди усеянной торчащими из снега ледяными пиками пустоши. Зависшее в зените лазурное солнце бесчисленными отблесками плескалось меж голубовато-прозрачных шипов, но светлее от этого не становилось. Наоборот — казалось, будто с каждым мгновением на пустошь накатывает тьма.

Точнее — тени.

Холодный ветер резкими порывами хлестал обнаженное тело, ноги оказались по щиколотку вморожены в покрывавшую землю корку наледи, и оставалось только гадать, что прикончит меня раньше — холод или тьма. Кляксы непроницаемой черноты неуловимо перемещались меж тянувшихся к небу ледяных шипов и стягивались, стягивались, стягивались в кольцо. Несколько ударов сердца, и вот уже со всех сторон льнут обжигающие нестерпимой стужей тени.

Вот только на этот раз я уже не был беззащитен. И пусть нож в моих руках не сверкал подобно сказочному мечу, но из резко прочерченной им по подступившей тьме дуги вмиг ударило ослепительное сияние…

Проснувшись, я вскочил на ноги и, напряженно вслушиваясь в дыхание спокойно спавших людей, огляделся. Если не считать редких щелчков отработавшего свое термолиста да умиротворенного сопения Веры — тишина полнейшая. И все же невесть с чего накатившая тревога никак не желала проходить. Нехорошее предчувствие вовсю дергало и без того натянутые до предела нервы, и, вместо того чтобы успокоиться и постараться заснуть, я усилием воли полностью отрезал себя от разлитой в окружающем пространстве магической энергии.