Приёмыш (СИ)

  Иван подстроил монокуляр и хорошо увидел возницу - мужичка в треухе и коротком полушубке. Мужичок натянул поводья, спрыгнул с телеги и, набрав грязь в руки, стал ею смазывать колеса, а малец, забежав на поле с озимыми, стал воровато рвать овёс и укладывать его в торбу.

  Набив её доверху, он надел её на морду лошадёнки, привязал её к верёвочной сбруе и запрыгнул на телегу. Мужичок дёрнул поводьями, телега рванулась из грязи и покатила, продолжая также скрипеть колесом. Мужичонка запрыгнул на телегу и хлестанув лошадь кнутом, заставил её ускориться.

  Просидев в схроне ещё пару часов, и никого больше не увидев, Иван нажал кнопку и вернулся домой. Спал он этой ночью немного и беспокойно.

  Весь следующий день он мысленно возвращался ко вчерашним событиям, что бы он не делал. Варил ли раму, или склеивал пластик, он всё равно постоянно вспоминал скрипучую телегу с мужичком и пацанёнком.

  Не задерживаясь в боксе, он рано вернулся домой и принялся варганить себе одёжку. Кроме лисьей, у него были и другие шкуры: зюбриная, и медвежья, пара волчьих, несколько заячьих, подаренных двоюродным брательником, охочего до зайцев.

  Из зайцев Иван сшил треух, а из волчих и шматка медвежей - хорошую телогрейку. Шил скоро и ловко, не заморачиваясь на особый крой, - мехом и швом наружу. Вместо пуговиц приладил палочки от вишнёвого дерева, лежавшие без дела уже несколько лет.

  На льняных рубахах вместо пуговок приладил джутовые завязочки, оторвал воротники, обметал пройму ворота. Были у него и льняные штаны, которые тоже пришлось наскоро "удревнить".

  Сложнее было с обувью, но на первый раз Иван решил использовать свои унты из волчьей шкуры.

  Приодевшись и положив в прочный полотняный мешок большой молоток и щипцы, несколько заготовок под ножи, недавно сделанную розу, Иван навязал на него верёвки, сунул туда сухари, завёрнутые в рушник с петухами, затянул его и перекинул за плечи. Оружие, кроме ножа, он решил не брать.

  Кнопку-цилиндр он положил в небольшой мешочек, в котором раньше хранились какие-то специи, и повесил на шею. Нож в ножнах из оленьей кожи повесил туда же.

  - Вроде готов, - сказал он сам себе, повязал Подкидышу верёвку вместо ошейника, и шагнул в другой мир.

  Он появился на том же месте и в тоже время, что и отправившись вчера. Добравшись до дороги по раскисшей земле от пошёл в ту сторону откуда ехала телега. Дорога была раскисшая малоезженая.

  Иван очень не торопясь прошел по дороге около получаса, когда увидел едущую ему навстречу повозку.

  - Давешний мужичок, - подумал Иван, и отступил с дороги в сторону.

  Телега подъехав остановилась. Мужичонка и пацанёнок смотрели на Ивана раскрыв рты.

  - Здрав будь, - наконец проговорил возница.

  Иван что-то невнятно промычал, похожее на приветствие и показал на язык.

  - Немый, чтоль? И отколь ты?

  Иван показал большим пальцем правой руки назад, за спину.

  - Это понятно. С города чтоль?

  - Гы! - Сказал Иван.

  - И куда идёшь?

  Иван махнул рукой вперёд.

  - Тату, дывысь яка пся...

  Мужик махнул на мальчишку рукой.

  - Нельзя тудыть. Там мор. Мы последние, считай, из Бороков бежим. Нет там никого... Живых... Нас бог миловал, выжили.

  Он показал свежие оспины на своём лице и лице мальчонки.

  - Вертай назад в Новогород.

  Иван показал на себя, на ноги, на телегу.

  - Коняга едва идёт, не вывезет. Ты вон, бугай якой. Ступай рядом, держись за воз.

  Так они и пошли. Проезжая поле, возница сказал с сожалением:

  - Ах, урожай какой сева будет, коль не засохнет. Сынку, рвани для коника сева, пусть лыкаёт трохи , а я колесо смажу.

  Мальчонка спрыгнул и побежал в озимые, а мужичонка подошёл к колесу с пригоршней грязи.

  Иван остановил его ладонью, развязав сидор, достал туесок с вазелином.

  - Смаль? Богато живёшь путник, но как мы колесо снимем?

  Иван достал из мешка молоток, стукнув по клину, выбил его, а потом, приподняв телегу одной рукой, сдёрнул колесо с оси другой.

  Мужик зачерпнул грязной ладонью вазелин, мазнул им в ступице, поднял колесо и надел на ось. Иван вставив клин, закрепил его молотком.

  - Здоров ты брат! Кузнец?!

  Иван утвердительно качнул головой.

  - А что из Новогорода ушёл?

  Иван скривился.

  - Понятно, - почему-то сказал мужик и они снова поехали, а Иван пошёл рядом.

  Иван, идя сбоку и ближе к заднему колесу телеги смотрел больше под ноги, чтобы не залезть в лужу. Через пару часов, когда телега выехала на вершину холма, возница привстав на телеге вгляделся в даль.

  - Вже и торговый град виден, сказал он, но вдруг осёкся. А чой то твоих следов не видно. Откель ты шёл то? Не с Куканова?! Так там же... тоже мор...

  Он вдруг стегнул свою лошадку кнутом, телега дёрнулась, и Иван, едва не упав под колесо, отпустил повозку.

  Постояв на пригорке и осмотрев открывшийся град в монокуляр, он увидел закрытые ворота и скопившиеся возле них возки. Увидел и кое-как выстроенные из телег временные жилища, стоявшие прямо в поле в раскисшей и разбитой ногами и копытами хляби.

  - Мор - это плохо, - сказал Иван и, взяв на руки по уши грязного Приёмыша, нажал на кнопку возврата.

  * * *