Приют пилигрима

— Да. Это было вмешательство провидения. Ужасное несчастье, конечно, но здоровье брата и так уже было подорвано. К тому же он был избавлен от всех этих ужасов — Роджер и бедный Джек, а теперь еще и Генри. — Кружевной платочек на мгновение прижался к ее глазам.

Марч мог бы поспорить на последние шесть пенсов, что жест этот был чисто ритуальным.

— Понятно, — сказал он. — А Роджер вот-вот собирался продать дом, не так ли?

На щеках мисс Жанетты вспыхнул натуральный румянец.

— И посмотрите, что из этого вышло!

— Дорогая мисс Пилигрим…

Кудряшки запрыгали очень энергично.

— Полагаю, вы не верите в такие вещи. Но я верю. Мой брат собрался продавать дом — и умер. И Роджер собрался продавать — и тоже умер. Об этом есть стихотворение, оно вырезано над камином в холле…

Коль пилигрим, оставив свой приют, начнет бесплодные скитанья,

Покой не в силах обрести, в дороге встретит лишь страданья.

Останься дома, пилигрим, не покидай родную твердь!

Лишь горе ты найдешь в пути, а вслед за ним — лишь смерть!

— Да, я его видел, — сухо проговорил Марч. — Но Генри Клейтон не собирался продавать имение, не правда ли? Как вы объясняете его смерть?

Блеск исчез из ее глаз. Они помутнели.

— Мой брат хотел продать дом… Это разбудило зло. Теперь нельзя предсказать, когда оно нанесет следующий удар. Вы можете в такие вещи не верить, но я знаю, что они действительно существуют. Если Джером тоже решит продавать, с ним что-нибудь случится.

— Я так не думаю, — мрачно возразил Марч.

— Пилигримы должны всегда жить в своем «Приюте», — сказала мисс Жанетта.

Ничего более ценного Рэндалу от нее получить не удалось. Да, она помнит вечер, когда исчез ее племянник Генри. Ее очень изнурило большое семейное торжество, и она отправилась к себе в половине десятого. Но не спать — о, боже, нет! Она ужасно страдает от бессонницы.

— Ваши окна выходят на улицу, мисс Пилигрим. Вы слышали, как Клейтон выходил?

Оказалось, что она ничего не слышала.

— Я слишком чувствительна к холоду, чтобы держать окно открытым. Доктор Дэйли этого не рекомендует.

Марч все больше убеждался, что бессонница существует только в ее воображении. Любой бодрствующий человек в этой комнате обязательно услышал бы грохот этой тяжелой парадной двери.

Немного позже Рэндал спустился вниз и продолжил беседовать с другими обитателями «Приюта».

Мисс Коламба спасалась от своих горестей в саду. На сердце у нее и в самом деле было очень тяжело. И засеять еще одну грядку горошком под неодобрительным взглядом Пелла было для нее просто спасением. Сам он засыпал семена в борозду и присыпал сверху землей. Поэтому все худшие эмоции вскипали в его душе, когда он видел, как мисс Коламба проделывает для каждой горошинки отдельную лунку, используя в качестве колышка собственный средний палец. Уже давным-давно его сердце разъедала зависть: несмотря на эти глупости, на ее грядках все растет значительно лучше, чем у него. И это добавило едкую горечь в тон, которым старый садовник вел с Уильямом беседу о «бабах». «От баб в нашем доме одна помеха. Не их это дело командовать, что и когда сажать. Адам должен был возделывать землю, а не эта вертихвостка Ева. Дети и готовка — вот на что только и годятся женщины. А надеть штаны и делать мужскую работу — значит дразнить провидение, так-то».

На душе у мисс Коламбы становилось все легче и легче по мере того, как она расправлялась с горошком. В доме ее все жалеют. Кроме Жанетты, которая ни о ком, кроме себя, никогда не думает. Даже Робине — нет, насчет Робинса она не уверена. Такой темный, скрытный. Как дерево, у которого весь рост идет в корень. Она вспомнила как, когда она была еще девочкой, у них в саду росла яблоня. Никогда не цвела, не плодоносила. И отец приказал ее выкопать. У нее оказался шестифутовый корень. Рос все глубже и глубже в землю, в темноте, в тайне. Яблоню снова посадили, подложив под корни плоский камень. После этого она стала расти нормально.

Из неразборчивого ворчания, которым Пелл сопровождал вскапывание грядок, до мисс Коламбы вдруг донеслись слова:

— Эта моя внучка дома.

Мисс Коламба проделала в земле очередную лунку и бросила туда горошину.

— Которая?

— Мэгги. Вырядилась в форму! Срам да и только! Война — дело мужское, вот что я скажу.

— Приехала в увольнение?

Пелл прочистил горло:

— Чушь собачья! Называет себя капралом — две полоски на плече! Это плевок в лицо провидению!

Мисс Коламба опустила в землю еще одну горошину.

— Мэгги — хорошая девушка.

— Была. Но сейчас — нет. Красит губы!

— Девушки красят губы.

Пелл разразился каркающим смехом.

— Как Иезавель! <В Библии Иезавель — имя распутной жены Ахава, царя Израиля> И что, я спрашиваю, из нее выйдет?

Мисс Коламба проделала еще две лунки, бросила туда еще две горошины и подытожила:

— Мэгги — хорошая девушка.