«Пускай ты умер, но в сердце смелых и сильных духом всегда ты будешь живым примером, призывом гордым к свободе, к свету».
Это мое любимое произведение Горького, пусть чаще читает его наша молодежь, из него я черпал силы для подвига.
Ваш Кузнецов.
«НЕ ПЛАЧЬ ОБО МНЕ…»
6 января 1943 г
Прощай, мамочка! Я погибаю… Не плачь обо мне. Я погибаю одна, но за меня погибнет много врагов.
Мама! Придет наша родная Красная Армия, передай ей, что я погибла за Родину. Пусть отомстят за меня и за наши мучения.
Мама, милая! Еще раз прощай… ведь больше мы с тобой не увидимся. Я погибаю.
А как хочется жить! Ведь я молодая, мне всего 20 лет, а смерть глядит мне в глаза…
Как мне хотелось работать, служить для Родины!
Но эти варвары, убийцы… Они отнимают у нас нашу молодую жизнь.
Я сейчас нахожусь в смертной камере, жду с минуты на минуту смерти. Они кричат нам: «Выходите», — идут к нашей камере, это…
Ой, мама! Прощай! Целую всю семью последний раз, с последним приветом и поцелуем…
Нина Попцова.
Шел сентябрь сорок третьего года. Эрнст Аболыньш, разведчик Балтийского флота, опустился на парашюте в тылу гитлеровцев недалеко от родного хутора Аболыни. Прячась в кустах, долго наблюдал за своим домом. Громко застучало сердце, когда увидел издали мать. Ночью, никем не замеченный, забрался в сарай.
На рассвете скрипнула дверь. В сарай вошла девушка.
— Юлэ, сестренка! Ничего не говори матери! Не нужно ее волновать!..
Но трудно скрыть что-нибудь от материнского сердца: «Почему так блестят глаза у дочери? Кому отнесла она в сарай приготовленный украдкой ужин?..»
Вскоре Эрнст передал в штаб флота первую радиограмму. Затем вторую, третью.
Полицейские окружили хутор неожиданно. Увидев их в окно сарая, Эрнст выхватил наган: «Стрелять буду лишь в крайнем случае». Бросился через черный ход к лесу. Погони не было. Лишь закричала на хуторе сестра. Выстрелы. Голос сестры затих. Закричала мать. И снова выстрелы.