Приключения аскета

Продолжая с чего начали, Слевен стала неотъемлемой частью жизни Фрая, крепким тылом, хранительницей множественных его очагов и даже подельником в его грязных делишках. 30 лет от роду, ростом она была среднего, фигура заставляла мужское естество плясать вокруг латиноамериканскую сальсу, поддерживалось это достаточно простыми, но до простого эффектными одеждами, преимущественно кэжуал стиля или, если вам так проще, городского. Правильнее было бы начать с лица, но не факт, что части мужского населения относятся к девушкам как к мечте поэта. На самом деле у Слевен были все мотивы быть простой сердцеедкой, но нет, она решила посвятить жизнь себе любимой, но как всегда, как и верно то, что женщины любят ушами, стало не хватать общества, для начала она зарегистрировалась в чате, через пол года размышлений и просмотров чужих анкет, добавила свои фото, ничего эротического просто милые фото. Таким вот образом, с кандачка она и стала знакомиться с мужским полом. Так вот Фрай оказался не альфа кобелём, а скорее почитателем женской красоты в её первородном проявлении. По его мнению Слевен таковым, то есть таковой красотой и обладала: брюнетка, она тогда носила каре, волосы смоляно чёрные, казалось притягивают к себе весь солнечный спектр, даже если разложить его при помощи прибора на остальные. Глаза карие, но на свету с зеленью, имели немного раскосое строение, это шло, простите за тафтологию в разрез с размером, но для её овального вытянутого лица это смотрелось намного изящнее, придавало женственности и индейской диковинности, можно было подумать, что её праотцами были местные жители, которые ютились теперь по резервациям. Далее, нос небольшой, но прямой, вздёрнут на самом кончике, пожалуй единственное, что отличало девушку от модели, однако как посмотреть, ведь при должном макияже, различие становилось лишь на руку. Впалые щеки навряд ли контрастировали с таким носом, но нет, всё каким-то противоестественным образом вписывалось в единый образ, возможно, не без иронии всё было просто в гармонии души с телом, не иначе. В губах и подбородке скорее не было ничего необычного, однако, когда Слевен красила в бардовый, они оттеняли нижнюю часть лица, делая его при этом более притягательным.

«А пихать в рёбра нечестно, да мало того ещё чертовски больно, ты мне такой сон обломала!»

«Чеши больше, ты был овеян чем-то неподконтрольным, пол ночи бодался, тараторил на каббале или диалекте очень похожем на талмуды, моя бабушка в этом разбиралась не понаслышке»

«Как говорится, читать, писать не знаю, не знаю я никаких таких талмудов, понимаешь, а вот удовольствия ты меня снова лишила, не успел дойти до кульминации».

«Значит без меня, так, социопат, предлагаешь и мне без тебя постигать веды или что там ещё осталось?»

«Не смешно, но чувство осталось чуждое какое-то, будто был в неком месте и что-то узнал, что-то важное, к чему меня предназначение ведёт или вело, а, бог его знает».

«Меньше знаешь, крепче спишь, ещё вспомнишь, пока только банки да музеи у тебя на уме».

«Очень смешно, раз такое дело, пойду умоюсь и заварю нам кофе».

«Дерзай, мой победитель».

Фрай раздосадовался, так не хотелось обламываться с утра пораньше, зная то, что весь день пройдёт в пытках… Голоса или мысли, хрен их разберёт. Он умылся, почистил зубы и пошел на кухню. Заварить кофе и сделать сэндвичи труда ему не составляло, готовить в их семье было не принято, все три года их совместной жизни они предпочитали нежится на ложе нежели проводить время на кухне, поэтому они намазывали на сендвич, делали бутерброды и разогревали в микроволновке быстродоступную пищу. Перегруз желудка и кишечника компенсировался ежедневным питьем и поеданием молочной продукции. Фрай думал, не надеялся он на быстрое прохождения уровня, но не тут-то было, подавай им лоты, на всё неделя. Эх были бы бабки, послал их к чёрту, подлечился, пропил этот курс нейролептиков или что там нынче выписывают. Фундоментальной подготовки не вышло. Герой уповал на покладистость охраны, на его компетентность в таком деле, как ограбление с нанесением легких степени травм нескольким сотрудникам. На кухню вошла Слевен, она проголодалась, стала делать тосты и глазунью для себя, тоже самое с картофелем и беконом для своего кавалера.

«Я взяла в прокате два автомобиля и оставила залог, вариантов было немного, но уверяют, что оба на ходу, два кроссовера. Форд выглядит надежным, на нём можно стартануть в Мексику, на мазде поедите на дело».

«Отлично, проедем пару кварталов, бросим на стоянке, а оттуда на нашей ласточке, ту что чинили, в конце-то концов расстояния смешные. Жалко выкидывать деньги на ветер, но если ты говоришь, оно того стоит».

«Очевидно всё так, как ты сказал, план составлять умеешь, этого у тебя не отнять».

«Здесь стены картонные, а мы орём, так то так милая, всё как и обговаривали, меня больше тревожит охрана музея, если всё пойдёт не по плану, не хотелось бы опять словить пулю, да на последнем деле фраернуться».