Приключения аскета

«Пусть твой лиходей разгребает, ты и так на себя взял основную экспансию или как ещё это обозвать, этот ваш конгломерат».

«Да, он может быть и вывезет, стрелять то он умеет, этого у него не отнять».

Фрай деловито потянулся, но тут же вспомнил призывы к устранению, речь шла очевидно о Краймене, других напарников теперь у него не было. Барыши они делить будут заранее, каждый получит свою долю, на что наработал, находится ли он также на мушке, а что если этот канал шизофрении двойной, может он свидетель, последний видевший опасного рецидивиста, или это параноидальные мысли вкупе с голосами. Призывы к устранению были не явными, скорее ближе к самовнушению, откуда оно могло взяться, оставалось догадываться, вероятно оттуда откуда и остальное. Сейчас наш герой уминал завтрак, поглядывая на Слевен, не испытывал негатива и преисполнялся уверенностью всё более. В голове появилась чёткая установка, что если сделает всё в точности и негде не напортачит, получит билет в будущее, долгожданное бинго. Настрой включался сам собой перед каждым делом, делового упорства у Фрая было не отнять, это и подкупало, не хватало куража и драйва, но на это был Краймен, который сейчас, был на лёгкой ноге с психоактивными веществами. Знание это угнетало, не хватало из-за этого кретина завалить то, что почти его по праву и по существу. Фрая опять повело, странное убеждение неустанно покалывало эдакими укорами: «Мол, сделай как говорим, куш итак тебе принадлежит, весь без остатка, всё твоё по праву».

“Нет, это явно бредовое расстройство”, — герою оставалось только классифицировать заболевание себе самому, пока не посетил доктора. Кто знает что это было, но мысли появлялись после псевдоанализа, Фрай считал, что призывы к убийству явно не его мозг обработал, вот подсознание похоже живет своей жизнью, сны и голоса тому в подтверждение. “Быстрее бы отработать послезавтра и ходу… Ходу подальше. Хорошо, что всё готово, осталось за малым. Когда уже этот безопасник наберёт, читать я уже не могу, фильмы смотреть тоже, концентрации нет никакой, мысли где-то по крышам гуляют не иначе. Из квартиры выходить опасно, засветиться можно, так как район не густонаселён. Слевен даже не думала о близости с ним, вообще-то последние пол года всё у них на любовном поприще было не очень.

“Может в этом всё дело, в нервном истощении, сколько можно терпеть эти дрязги, ссоры, подготовки, ограбления, далее ранения, банковские отмывы, поиски нужных выходов, контактов, и далее, далее, по кругу…”

Фрай почти не разговаривал со Слевен в послебние месяцы, о какой там близости могла идти речь.

“Скажи, что с тобой в последнее время? Я понимаю скидки на происходящее быть не может, но ипохондрия тебе не к лицу. И не надо воротить лицом, мол скептицизм это твоё всё”.

Девушка мыла посуду и кривила своё милое личико. Её успокаивпло, что хотя бы аппетит её суженый не потерял, однако внешность деградировала: как то он осунулся и лицо посерело. Даже с его собственных слов, волосы на голове последние три месяца прекратили свой рост.

“Я же говорил, не знаю, сам бы рад во всём разобраться, но чувствую скоро пойду на поправку, но не факт, что это нам поможет».

Тремя неделями ранее:

А тем временем Нил считал дни… Что ему оставалось, всё вроде обговорено, все на своих местах, роли розданы, штат укомплектован, бюджет, как говорится, уже получен и потрачен. Его подгоняли, заказчик звонил и переспрашивал, твердил про какие-то гарантии, в задатке отказывал, требовал фото картин и вазы, беспрестанная активность была обусловлена спекулированием, то есть этот человек был ни кем иным, как тем же перекупщиком как и Нил, его контакты были рыбами покрупнее вот и всё. Нил это понял сразу по очевидным признакам, нетерпению, чуть ли не по шаговому контролю, он поржал когда этот персонаж потребовал поименный список участников и чуть ли не личностные характеристики со всей подноготной. Поповская позиция угнетала, при всём своём деловом отношении к заданию, Нил не лез со своим уставом у участникам операции, возлагая на ответственного руководителя, в лице Фрая, эти лавры.