Приключения бодхисаттвы

– Чичерин может разрешить мне выезд, но не может доставить меня в Америку, – заметил Загорский. – Кругом война, Москва окружена фронтами. Мне же надо каким-то образом перебраться на ту сторону. Конечно, я мог бы завербоваться добровольцем в Красную армию и попытаться перейти линию фронта во время боя. Но, во-первых, у меня уже не тот возраст, когда можно сидеть в окопах. Во-вторых, меня могут просто убить. Случайный осколок, шальная пуля, в конце концов, просто тифозная вошь могут прервать жизнь легендарного, как вы сами сказали, детектива. А я хоть и стар, но не настолько, чтоб покидать сей мир в его минуты роковые. Остаток своих дней я хотел бы провести в покое и комфорте, надеюсь, я это заслужил. Поэтому прошу вас приписать меня к штабу вашей армии. А когда мы прибудем на линию фронта, я уж найду способ перейти на ту сторону и рано или поздно оказаться в кругу любящих родственников.

Тухачевский с минуту молчал, хмурясь.

– Вы понимаете, чем рискуете, говоря со мной напрямую? – сказал он наконец. – Почему вы решили довериться именно мне?

– Во-первых, вы дворянин, следовательно, не донесете – тем более, на собрата, – отвечал Нестор Васильевич. – Во-вторых, вы, бесспорно, умны. Вы выбрали сторону красных – это ваше дело. Но вы, конечно, понимаете, что такого человек, а как я, лучше не держать в тылу у советской власти. По ряду причин я не могу повторить ваш выбор. Но я могу хотя бы не портить светлое будущее государству рабочих и крестьян. И для этого лучше всего от меня избавиться. Конечно, меня можно просто арестовать и шлепнуть. Но, во-первых, я буду категорически против и буду сопротивляться из всех сил. Во-вторых, такое решение вопроса не устроит и вас – ведь вы военный, а не палач. Услуга, которую я прошу мне оказать – услуга чрезвычайно серьезная, и я буду вам обязан до конца жизни. Но для вас чисто технически она не так уж сложна.

Тухачевский саркастически улыбнулся.

– Действительно, сущая мелочь. Вы просите, чтобы я взял вас к себе, а потом просто перейдете линию фронта, то есть дезертируете. Вам не кажется, что вы ставите меня под удар?

– Я не такая важная птица, чтобы из-за меня начинали расследование в отношении командарма, – холодно сказал Загорский. – В конце концов, я могу инсценировать свою гибель на поле боя, а сам уйду дальше на восток. Уверяю вас, для мастера шпионажа это не составит никакой трудности.

Тухачевский с сожалением покачал головой.

– Увы, – сказал он. – Все это куда более рискованно, чем кажется вам. Вы – слишком заметная фигура, чтобы вас можно было просто так ввести в штаб армии. Возникнут вопросы, на которые непонятно как отвечать.

Загорский нахмурился.

– Жаль, – сказал он, – очень жаль, что вы отказываетесь. Вы меня ставите в крайне неудобное положение. Мне действительно надо перебраться через линию фронта…

Тухачевский молчал и как-то странно разглядывал Загорского.

– Ваша известность, – вдруг сказал он, – при некоторых обстоятельствах вполне может оказаться для меня полезной. Я не буду приписывать вас к штабу, но у меня к вам имеется встречное предложение…

Глава седьмая. Дорога дурака найдет

Ганцзалин глядел на хозяина так, как будто видел его в первый раз в жизни. Тот сидел, развалившись, в старом ободранном кресле и беспечно покачивал ногой. Рядом с ним стояла коробка с душистыми кубинскими сигарами, оставшимися еще с дореволюционных времен.

– Вы хотите сказать, что мы полетим к барону Унгерну на аэроплане?! – спросил помощник несколько нервозно.

– Да, – отвечал Загорский, – на аэроплане. Во всяком случае, часть пути придется проделать именно так.

– Но почему?

Загорский вытащил из коробки сигару, осмотрел ее, понюхал и положил обратно. Сигар оставалось всего три, и пополнить запас сейчас было положительно невозможно. Таким образом, сигар он уже давно не курил, берег для какого-то особенного случая. На миг Ганцзалину даже показалось, что сегодня настал именно такой случай, но хозяин, повертев сигару в руках, все-таки не решился ее зажечь.

– Дело в том, – неторопливо начал Нестор Васильевич, – что Советы затеяли хитрую игру в стане врага. Ты, конечно, знаешь, что на Востоке они сейчас бьются с Колчаком. Как ни странно, Колчак – не самая серьезная сила на этом направлении. Гораздо опаснее для большевиков атаман Семёнов. Если Колчак и Семёнов объединятся, Москва рано или поздно падет. Так вот, Колчак наседает на Семёнова, чтобы тот вместе с ним шел на красных, а атаман пока колеблется. Понимая, что нельзя дать Семёнову объединиться с Колчаком, большевики решили нанести упреждающий удар, а именно – купить атамана.

– Как это – купить? – удивился Ганцзалин.