Приключения Гомера Прайса

– Хотите чего-нибудь поесть, сэр? Сандвич? Чашечку кофе? Или, может, вкусный свежий понч...

– Нет! Нет! Нет! – отчаянным голосом завопил незнакомец, прежде чем Гомер успел произнести «ик». – Нет! Нет! Ни за что! – Он извивался всем телом, кашлял и грозил пальцем. – Я никогда, ни при каких обстоятельствах не ем их, – объяснил он, когда немного успокоился. А затем облокотился на прилавок и таинственно прошептал: – Ведь в них, вы это прекрасно понимаете, очень много дырок! Просто полным-полно дырок!

Гомер с минуту подумал, оценивая это заявление, потом по-кал плечами и сказал:

– Ну, может, томатный сок? Он у нас очень...

– Молчи! – трагическим шепотом произнес незнакомец. И громко икнул. Умоляю, ни слова больше! – Он снова икнул. – Я не пью томатный сок! Никогда!

Он замолчал и снова икнул. Гомер быстро наполнил стакан водой и протянул незнакомцу со словами:

– Задержите дыхание, когда будете пить, и сосчитайте до десяти. Я всегда так делаю.

– А еще лучше, – вмешался Фредди, – сказать про себя, например, так: «Икота, икота, перейди на мистера Скотта, со Скотта на кого-то, с кого-то на того-то...»

Или спеть...

– Не нужно! – закричал незнакомец. – Ради бога, не нужно!

– А вообще я не понимаю, – продолжал Фредди, – почему, когда Гомер сказал вам про пончики и про...

– Ни слова больше! – зашипел незнакомец и чуть не выронил из рук стакан. – Умоляю, ни слова! Иначе... Я ведь уже говорил вам, что никогда не ем пончиков...

Он с укором посмотрел на Фредди, потом повернулся к Гомеру и сказал:

– Спасибо. Спасибо за угощение... За воду то есть... Икота у меня почти прошла... А теперь я, пожалуй, пойду. Всего хорошего!

Он ринулся к двери так, словно убегал от чего-то страшного, что вот-вот должно было произойти...

– Одну минуту, мистер! – крикнул ему Гомер. – Вы ведь хотели послушать пластинку... И потом, как она называется?

– Ах да, – сказал незнакомец, останавливаясь в дверях. – Как называется?

Называется она «Пон... сим... пон»... Впрочем, у нее нет названия... И вообще скажу вам, ребята, по правде: не ставьте вы ее! Не надо! Прошу вас... и даже умоляю! Пусть никогда, – голос незнакомца зазвучал торжественно, – пусть никогда не опустится иголка на ее небьющуюся и неломающуюся поверхность, и пускай ни один звук не исторгнет ваша чудесная, ваша прекрасная машина из этой... «Пон... сим...»

Он внезапно замолчал, а ребята закивали головами и с трудом перевели дыхание.

Они были взволнованы и напуганы поведением незнакомца и особенно последними его словами.

Так же внезапно, как замолчал, незнакомец расхохотался, но при этом лицо его оставалось совершенно серьезным.

– Ха, ха, ха, – произнес незнакомец, и все эти «ха» музыкальная машина немедленно окрасила в зловещий фиолетовый цвет.

– Ха, ха, ха... – И, перейдя на свистящий шепот, добавил: – Но она исторгнет! Вы совершите это своими руками! – Приобретая на прощание кроваво-красный оттенок, он закончил так: – А теперь прощайте, мои милые, чреватые бедами Пандоры' в штанах!

Под эти слова дверь за ним бесшумно закрылась, озарившись зеленым цветом, и ошеломленные мальчишки остались одни.

Долгое время никто из них не произносил ни слова. Потом наконец Фредди повертел пальцем около висками произнес:

– А он все-таки, наверно, того, этот мужчина^А? Как ты думаешь? И потом, что он хотел сказать, когда обозвал нас «чреватыми Пандорами в штанах»?! Наверно, это животное какое-нибудь? Почему же этот псих решил назвать нас животными , штанах?

– Чепуха, – сказал Гомер. – Ты думаешь от слова «панда»? то, правда, енот. Живет в Гималаях. А здесь никакая не «панда», «Пандора»... По-моему, это просто девчачье имя.

– Значит, этот тип обозвал нас девчонками! – закричал Фредди, сжимая кулаки. – Да еще сказал, что мы в штанах и чреватые бедами! А что такое «чреватые бедами»?

То же, что «угреватые»?

– Думаю, что нет, – неуверенно сказал Гомер. – И он вовсе не назвал нас девчонками. Во всяком случае, не совсем девчонками. Пандора, мне кажется, это что-то такое знаменитое... Древнее... Вроде какого-нибудь Навуходоносора или Пенелопы[3]... Где-то я чего-то читал про нее, но вот не помню где и что... Я знаю одно, – голос Гомера сделался увереннее, пока мы не выясним, что за женщина эта Пандора и что она сделала, загадки нам не разгадать! Поэтому начнем с Пандоры, а там доберемся и до этого «чреватого» с его «бедами». Согласен?

Тогда давай разыграем, кому бежать в библиотеку и разыскивать это слово в каком-нибудь словаре.

И Гомер взял одну из монеток, оставленных дядюшкой Одиссеем, и двумя пальцами подбросил ее над прилавком.

– Орел! – сказал он, накрывая монетку рукой.

– Ладно, теперь я, – сказал Фредди. – Тоже орел. Потом они отняли ладони от прилавка и увидели, что обе монеты лежат решкой кверху.

– Еще раз, – сказал Гомер. – Решка! И снова монетки одна за другой блеснули над прилавком. На этот раз Гомер угадал, а Фредди нет.

– Тебе идти, – сказал Гомер.