Приключения инопланетянина в России

В комнате, слева от входа, стоял диван, а, напротив, у противоположной стены располагалась большая двуспальная кровать, накрытая пледом. У балконной двери с широким окном и тюлевыми занавесками возвышался сервант. А напротив его – платяной шкаф, в котором хранилось несколько комплектов постельного белья, а также куча всевозможных лекарств с просроченным сроком хранения. Меня это, прямо скажу, несколько озадачило. Но ларчик открывался просто. Словоохотливые соседи потом пояснили мне, что ранее здесь проживала покойная матушка хозяина, страдавшая склерозом. Она вечно все забывала, и они опасались, как бы старушка не забыла выключить газ. Но все обошлось. Поскольку бабушка не помнила, куда клала лекарства, она рассовывала их, где только возможно, чтобы при необходимости можно было ими воспользоваться.

– Да у тебя просто дворец! – воскликнул Петр, усаживаясь за овальный полированный обеденный стол, к которому было приставлено четыре деревянных стула с высокими спинками. – Живи, не хочу! Давай! Тащи сюда свой телефон.

Я послушно принес его подарок. Савельич с деловым видом открыл коробочку и вынул из нее продолговатый предмет черного цвета с небольшим экраном и многочисленными кнопочками. Устройство было весьма примитивным. Мы такими уже давно не пользовались.

Петр Савельич включил аппарат и привычными движениями пальцев набрал комбинацию каких-то цифр. «Треньк-треньк» послышался звук вызова. Савельич достал из кармана брюк свой телефон, дал отбой и довольно промурлыкал:

– Так, сейчас твой номер сохраним… Порядок… А это мой…

С этими словами Петр проделал точно такую же операцию на своем аппарате. «Дзынь-дзынь»– отозвался черный телефончик, лежащий на столе.

– Ну, вот и готово. Теперь сохраним номер на твоем телефоне… Все! Теперь мы с тобой всегда на связи! – удовлетворенно констатировал Савельич.

Мы еще посидели немного, болтая по пустякам, собственно, говорил в основном Петр, а потом стали прощаться.

– Ну, все! Пора и честь знать! Мне еще домой добираться… Да и с Джеком гулять надо. Не соскучился по Джеку-то?

– Хороший пес! Мне его будет не хватать!

– Чуть не забыл! – воскликнул Петр, надевая куртку. – На! Держи! На первое время. В городе совсем без денег нельзя…

С этими словами Савельич достал из кармана небольшую пачку денег и протянул их мне.

– Ты что? Не надо…, – начал, было, я.

– Что значит, не надо? Бери, говорю! Потом, когда сможешь, отдашь…

Мы условились вечером созвониться, обнялись еще раз, и Петр ушел. Оставшись один, я походил по квартире, заглядывая в разные укромные места, а потом решил прогуляться. Предстояло разведать дорогу до работы и засечь время, чтобы не опоздать, а на обратном пути купить себе новые ботинки и зайти за хлебом. Туфли, подаренные Маруськой, хоть и были почти новыми, но не ходить же осенью в летней обуви!

При выходе из подъезда я в дверях столкнулся с пожилой женщиной в красном драповом пальто и кокетливой шляпке. Молодящаяся бабуля держала на руках маленькую собачонку в забавных штанишках и вязаных башмачках, с острой мордочкой и умными глазками.

– Пуся! А это кто у нас? – обращаясь не то к собаке, не то ко мне, поинтересовалась дама. В ответ песик только зевнул, обнажив острые зубки и красный язычок.

– Ваш новый жилец, – в тон ей отозвался я. – С четвертого этажа.

– Это из квартиры, в которой Прасковья жила? Сын у нее, Степка, такой шалопай рос. Сдал, стало быть, квартирку. И то правильно. Лишние деньги никому не помешают…, – начала, было, словоохотливая бабуля, но тотчас же спохватилась и подозрительно посмотрела на меня. – А ты один? Или с семьей? Не буйный? Музыку громко заводить не будешь?

Вопросы сыпались градом. Мне стоило большого труда дождаться паузы.

– Один я, шума сам не терплю. Разрешите представиться – Василий.

– А меня Пелагеей Степановной зовут, – успокоившись, ответила дама с собачкой. – Мы с Пусей снизу, на третьем этаже, обитаем. Если чего – обращайся. Я здесь почитай уже шестидесятый годок живу.

С этими словами пожилая дама кокетливо поправила шляпку и погладила собачку.

– Меня все знают…, – вновь начала, было, бабуля, но внезапно замолчала. А потом, поглядев на своего питомца, изрекла: – Пуся! Дрожишь? Замерзла моя девочка! Ну, мы пошли…

– Честь имею, – ответил я и посторонился, пропуская Пелагею с Пусей.

– Смотри, какой вежливый, – вместо ответа бросила старушенция и стала подниматься по лестнице.

Больше меня никто не отвлекал. До места будущей работы действительно было рукой подать. Настроение резко улучшилось, и я повернул обратно. По пути попался обувной магазин, в котором молодая симпатичная продавщица с короткой стрижкой из кожи вон лезла, чтобы угодить мне. Ох, и умаялась она со мной. То фасон не тот, то размер не подходит. Наконец нам удалось подобрать то, что нужно – не очень дорогие и удобные кожаные ботинки, в которых не стыдно было предстать перед строгими очами Николая – моего будущего шефа.

Рассчитавшись за покупку и поблагодарив сотрудницу магазина за проявленное терпение, я решил сделать девушке приятное, заявив, что ей очень идут ее украшения.