Приключения инопланетянина в России

Она призналась, что в своих мечтах всегда хотела походить на Василису Прекрасную или Марью-царевну. И вот что интересно, чем больше я слушал свою спутницу, тем больше открывалась мне ее душа. В свое время мне доводилось изучать местный фольклор. Так что внутренний мир женщины, которой восхищалась Алина, был более-менее понятен. Передо мной вставал образ мудрой девы, красавицы с нежной душой, верной возлюбленной, которая ради своего любимого может три пары железных башмаков истоптать, три чугунных посоха изломать и истереть в дороге, три каменных просвиры и три каменных хлеба изглодать.

Мои размышления прервал веселый смех Алины, напомнивший звук серебряного колокольчика. Предавшись воспоминаниям детства, она с задором рассказывала о том, как они с мальчишками с разбегу прыгали с крутого берега реки в манящую своей прохладой воду, поднимая тучи брызг.

– В то время в деревне было много детворы, – продолжала моя спутница. – Мы веселились от души, бегали по улицам, не опасаясь машин. Тогда эти железные кони являлись большой редкостью. Если и проедет автомобиль раз в день, то это напоминало чудо. Мы, как завороженные, бежали за ним, не замечая пыли, которая подобно туче поднималась из-под колес. А еще мы любили играть в мяч на лугу. Бывало, ляжешь в траву, глянешь в бездонную синеву безоблачного неба, и голова закружится. Не то от бесконечной дали, не то от запаха полевых цветов и смятой травы…

Алина на мгновение замолчала, словно заново переживая давно забытые ощущения, а потом снова оживилась:

– Ближе к вечеру мы собирались у костра на опушке леса. Пекли картошку, варили раков, которых мальчишки за день налавливали в речке. Бывало и уху приготовим. Ох, и вкуснотища была! За уши не оттащишь!

При воспоминании о еде у меня заурчало в животе. Наша пешая прогулка явно поспособствовала пробуждению аппетита.

– Огонь, обычно, поддерживали долго, – не умолкала моя спутница. – Для чего по очереди ходили в лес за хворостом. Обычно это сопровождалось рассказами различных страшных историй. Парням нравилось пугать нас, девочек, волками и дикими зверями, а то и лешими, чертями и прочей нечистью. Видимо, это придавало им веса в собственных глазах. Но самым интересным было прыгать через костер. Ты ведь, наверняка, сам принимал участие в таких мероприятиях в ночь на Ивана Купалу?

– К сожалению, не доводилось, – уклончиво ответил я. Не признаваться же, что у нас на планете такого праздника просто не существует. – В городе, где прошло мое детство, костры разводить не разрешалось. Конечно, мне известно, как отмечали этот праздник в древности. Но было бы очень интересно послушать твой рассказ как непосредственной участницы.

– Хорошо, – охотно согласилась Алина. – Тогда слушай. Если ты помнишь, у нас праздник Ивана Купалы приходится на седьмое июля и попадает на день рождения пророка Ивана Предтечи, не случайно совпадая с языческим праздником Купалья. В нашей деревне в нем принимали участие практически все жители, и готовиться к действу начинали уже с раннего утра шестого июля. Ну, а сам купальский праздник начинался со второй половины дня.

Далее Алина поведала, что ранним утром женщины выходили «черпать росу». Для этого брали чистую скатерть и специальный сосуд из бересты, с которым и отправлялись на луг. Здесь скатерть таскали по мокрой траве, а потом выжимали в сосуд. Этой росой умывали лицо и руки, чтобы кожа была гладкой и чтобы прогнать всякую болезнь. А молодые, незамужние девчата, в это время отправлялись к ржаным полям собирать цветы и сплетать веночки, дабы приветить к себе женихов. Вечером венки пускали в речку, наблюдая, как и куда они плывут. Если венок тонул, считалось, что суженый разлюбил и замуж за него не выйти.

Не случайно Ивана Купалу в народе называют «чистоплотным», поскольку на заре этого дня было принято купаться. Этому купанию приписывалась целебная сила. Поэтому купались все – от мала до велика.

Пока девушки были заняты своими делами, парни на берегу речки готовили место для купальского костра. В землю зарывали шест или столб, на вершину которого закрепляли горизонтально старое колесо и хорошо промасленную веревку. Снизу под столб сносили от каждого двора и складывали в кучу засохшие веточки деревьев. Как тебе известно, такое ритуальное сжигание всего старого на купальском костре призвано угодить предкам, заручиться их помощью на весь оставшийся год.

Вокруг костра плясали, через него прыгали, соревнуясь, кто выше и дальше. У нас считалось, что тот, кто выше и удачнее всех пригнет – тот будет самым счастливым. Но главное начиналось уже после того, когда костер прогорал.

– И что начиналось? – заинтригованно переспросил я. Рассказ молодой женщины вновь зажег во мне огонек исследовательского любопытства.

– Когда костер догорал, из углей делали длинную дорожку, – заговорщицким тоном продолжала Алина. – И мы со взрослыми бегали по ней босиком. Я хоть и трусиха, но тогда не боялась. Главное – это настрой. К тому же, слова заветные мне от бабушки были известны.