Приключения Каспера Берната в Польше и других странах

- Он, конечно, очень слаб и немощен, - ответил Коперник тихо, - но будем надеяться, что господь бог даст ему силы добраться до Гданьска и встретиться с любимой дочерью. И кто знает, может быть, именно такое сильное потрясение и вернет ему разум...

- А что вы думаете об этом нападении на монастырский обоз? - спросил Каспер осторожно.

Отец Миколай вздохнул:

- Не скрою от тебя, тяжело у меня на сердце. Когда приедем в Гданьск, я переговорю кое с кем из влиятельных отцов церкви, а потом мы сообща с тобой подумаем, чем можно помочь Збигневу и Митте и всем тем, кто принимал участие в освобождении девушки... Возможно, придется возбудить перед папским престолом ходатайство о наказании аббатисы монастыря святой Екатерины за незаконное содержание под видом умалишенной здоровой дочери профессора Ланге, поскольку оно имело целью скрыть преступление рыцаря Мандельштамма, посягавшего на жизнь отца девушки, профессора. Доказательства у нас в руках... Я надеюсь...

- Учитель! - произнес Каспер, и такая мольба звучала в его голосе, что Коперник невольно даже приостановил коня. - Учитель, вы оплот, слава и гордость Польши. Умоляю вас не вмешиваться в это дело с ограблением. . Если вас заподозрят в сочувствии еретикам - да не дай господи! - на вас тогда немедля ополчатся все ваши недоброжелатели!

Гданьск, родимый Гданьск, город детства Каспера, город его ранней юности, встретил своего давнего друга, как показалось Касперу, холодно и отчужденно. Бывший воспитанник отцов бенедиктинцев дважды прошел мимо здания своей школы, заглянул в окна, во внутренний двор, поговорил с привратником, но не встретил ни одного знакомого лица.

Прежде всего надо навестить матушку. Слыхала ли она о его увечье? Знает ли она вообще, что он остался в живых?

Каспер, прижимая руку к груди, точно стараясь умерить тяжелые удары сердца, направился к приморской части города. Хорошо знакомый запах каната, смолы и краски, мерный шум моря, встречи с мастеровым людом немного успокоили молодого человека.

Дойдя до маленького деревянного домика (боже мой, каким обширным и высоким казался он когда-то!), Каспер постучался в голубую дверь.

"Матушка, конечно, тут, это ведь по ее настоянию дверь много лет назад была выкрашена в голубой цвет... А вот, видать, краску недавно подновляли".

За дверью раздались грузные шаги, столь не похожие на легкую походку пани Янины Бернатовой.

"Прошло много лет, кто его знает, мамуля могла и постареть и отяжелеть... А может, она наконец взяла себе в помощь служанку?" - думал Каспер, подыскивая в уме слова утешения, которые смогут успокоить бедную матушку, когда она разглядит своего обезображенного сына.

Дверь распахнулась. На пороге стояла высокая дородная женщина. С подозрением оглядывая незнакомого посетителя, она молчала. Каспер назвал себя. Женщина всплеснула полными руками, на ее круглом румяном лице проступили жалость и испуг одновременно.

- Ай-я-яй! - запричитала она. - Значит, Каспер Бернат еще не знает, что мать его вот уже пять лет, как отошла в лучший мир? Да половина города Киля провожала ее на кладбище... Это, конечно, из уважения к Станиславу Кучинскому, члену совета старейшин кильских судовладельцев... Мы ведь с мужем только полгода назад вернулись в Гданьск из Киля. Станислав больше девяти месяцев носил траур по вашей матушке, - пояснила она с достоинством, - а женаты мы уже больше четырех лет. Не зайдете ли вы в дом освежиться пивом?

Для Каспера было бы невыносимо зайти в родной дом, где распоряжается эта чужая женщина. Он поблагодари и откланялся.

- Может быть, пан Бернат явился в надежде получить после матери наследство? - крикнула женщина ему вдогонку. - Но ведь пол-Гданьска знает, что пани Янина ни одного гроша не принесла Станиславу в приданое... Он сам, своими руками... Все, что есть в доме...

Эта женщина, очевидно, иначе, чем по полгорода, людей не считала. Хотелось Касперу взять что-нибудь из матушкиных вещиц на память. Но, конечно, пол-Гданьска подтвердит, что вещи принадлежат второй жене капитана Кучинского. Махнув рукой, молодой человек завернул за угол.

Он шагал по направлению к торговой части.

- Где находится дом купца Адольфа Куглера? - спросил он у прохожего.

Тот указал ему улицу и дом.

Ударив молотком по наковальне (такой причудливый вид был придан молотку у входной двери), Каспер довольно долго дожидался, пока ему откроют. Наконец дверь чуть приоткрылась, дюжий слуга, смерив его оценивающим взглядом и, как видно, установив, что стоимость гостя невелика, грубо спросил:

- Куда? К кому прешься?

Каспер, схватив слугу за ворот, тряхнул его как следует.

- Протри глаза, дубина! Пан Куглер дома?

- Дома, дома, - пробормотал парень испуганно.

В сенях послышались мерные, уверенные шаги, и в раскрытую половину двери выглянуло румяное лицо хозяина.

- Что там, Михель? Эй, что ты делаешь, малый?!

Каспер оставил оторопелого Михеля и шагнул к Куглеру.

- Пан Адольф не узнаёт меня? Впрочем, это и понятно. Я - Каспер Бернат.