Приключения Конан Дойла

В конце 1891-го Дойл отметил в дневнике, что в тот год литературная деятельность принесла ему 1500 фунтов. Он написал 210 000 слов — из них 30 000 были первыми ста пятьюдесятью страницами нового романа “Изгнанники: История двух континентов”, начатого в первых числах декабря и законченного в конце февраля 1892 года. Роман создан под сильным влиянием Дюма и описывает гонения на гугенотов во Франции XVII века и их последующее бегство в Северную Америку. Сначала роман публиковался в “Стрэнде”, а затем вышел отдельным изданием. Журнал “Харпер нью манфли” назвал его “замечательно интересным”: “Вряд ли кому прежде удавалось нарисовать столь живую картину нравов при дворе Людовика Великого, с его роскошью, нищетой, подлостью, гордостью, культурой, невежеством, интригами и фанатизмом…” Чуть позже мать писала Артуру, что во время ее поездки во Францию на экскурсии по замку Фонтенбло гид рекомендовал “Изгнанников” в качестве наилучшего пособия по эпохе Людовика XIV Дойл был очень доволен: “Полагаю, гид был бы немало изумлен, если бы в тот момент его расцеловала престарелая английская леди, но, вероятно, этого удовольствия он все же избежал”.

Теперь Дойл писал с бешеной скоростью, словно все идеи, запечатанные в нем, пока он работал врачом, вырвались из заточения и устремились на свободу. Он обнаруживал в своих рассказах поразительную разносторонность интересов: медицина, история, спорт, сверхъестественные силы, ужасы, открытия и трогательные истории. Некоторые из рассказов написаны от лица сильных, волевых женщин, похожих на его мать. В “Грязном деле” муж-пьяница обворовывает свою жену, которая шьет дорогие костюмы. В рассказе “За городом” речь идет о жизни почтенных обитателей небольшого поселка, на чьи судьбы сильно повлияла новая соседка — яростная феминистка и борец за права женщин.

После “Изгнанников” Дойл пишет еще один исторический роман, “Тень великого человека” (об эпохе Наполеона), изобилующий кровавыми и натуралистическими подробностями.

Но при всем том избавиться от Шерлока Холмса Дойл не мог. Он не успел еще дописать первый цикл рассказов, а Гринхоу-Смит уже настойчиво требовал продолжения. Дойл колебался, ему хотелось сосредоточиться на вещах более серьезных, и, в надежде отпугнуть Гринхоу, он запросил тысячу фунтов — невообразимую по тем временам сумму, уверенный, что тот откажется. А тот согласился.

Заключив договор, Конан Дойл написал Лотти, убеждая ее вернуться домой: “В “Стрэнде” хотят еще 12 рассказов о Холмсе, за которые я потребовал 1000 фунтов. В общей сложности я должен заработать ровно 3000 в этом году — было бы странно при этом оставить своих сестер на чужбине”. Конни с Лотти вернулись из Португалии в 1892 году, воспользовавшись щедрым предложением брата; со временем Лотти стала его литературным секретарем в Южном Норвуде. Иннес, обучавшийся в Вулидже в Королевской военной академии для офицеров, также получал от брата денежную помощь, и, только когда он высказал пожелание вступить в элитный Королевский артиллерийский полк, Дойл отказался платить — слишком велики были затраты.

Поскольку автору редко требовалось больше недели, чтобы завершить очередную историю про Шерлока Холмса, гонорар его был исключительно высок. Сначала он придумывал сюжет, то есть преступление и его разгадку, затем набрасывал вчерне отдельные сюжетные линии и персонажей, а потом садился и писал. Работал за высокой конторкой в углу кабинета, выходившего окнами в сад. Стены были увешаны акварелями его отца и различными сувенирами, напоминавшими о походе в Арктику — там были и гарпуны для китовой охоты, и чучело исландского кречета, и голова белого медведя.

Работал Дойл с завтрака до ланча, а затем с пяти до восьми вечера, обычно “делая” за это время около 3000 слов — поразительная “производительность”, которой может позавидовать любой писатель. Многие сюжеты он сочинял во время вечерних прогулок с Туи (они любили ходить пешком и ездить на велосипедах по окрестностям), а также играя в теннис и крикет. Едва закончив рассказ, Дойл терял к нему всякий интерес. Как он писал Г.К. Честертону, его работу может улучшить редактор, но только не он сам. Он полностью выкладывался с первой попытки, и любая дальнейшая правка была бы “неуместной тратой времени”.

Хотя Конан Дойл и обзавелся пишущей машинкой, он все же предпочитал писать от руки, кладя ровные, гладкие строки с редкими помарками. Была у него и “Книга замыслов”, куда он записывал и новые сюжеты, и те, которыми уже воспользовался, и те, которые почему-либо прежде отверг:

Рассказ про буров и про человека с дурной наследственностью. (Это может быть очень сильно.)

Нищий возле биржи и исчезновение м-ра Истона Брауна. (Сделано.)

Женщина, которая умудрялась охлаждать добрый кларет и подогревать дорогое шампанское.

Монашка в глубокой старости встречает человека, из-за которого когда-то ушла в монастырь. (Использовано.)

Изо всех развалин на свете самая печальная — развалина человека. (Конец Каллингворта — использовано.)