Приключения Конана-варвара. Путь к трону (сборник)

– Это – воин из Гвавелы, – пробормотал Конан. – Эмиссар Зогара, судя по его белому перу. Он вел мирные переговоры с племенами, живущими ниже по течению, а сейчас возвращается назад, чтобы успеть поучаствовать в кровавом пиршестве.

Одинокий посланник тем временем уже почти поравнялся с их укрытием, и тут Бальт едва не подскочил от неожиданности. Над самым его ухом прозвучал хриплый, гортанный голос пикта. Он запоздало сообразил, что это Конан обратился к гребцу на его собственном языке. Мужчина в каноэ вздрогнул, уставился на кусты и что-то крикнул в ответ, а потом бросил растерянный взгляд поперек реки, низко пригнулся и заработал веслом, направляя лодку к западному берегу. Ничего не понимая, Бальт увидел, как Конан взял у него лук, подобранный на месте схватки, и натянул тетиву.

Пикт подвел лодку вплотную к берегу и, глядя на кусты, вновь крикнул что-то. Ответом ему послужил щелчок тетивы, и стрела вонзилась ему в грудь по самое оперение. Захлебнувшись криком, он перевалился через борт лодки и упал на мелководье. В мгновение ока Конан оказался на берегу и бросился в воду, чтобы поймать уплывающее каноэ. Бальт, спотыкаясь, поспешил за ним и с трудом взобрался на борт. За ним влез Конан, схватил весло и погнал утлую посудину к восточному берегу. Бальт с завистью смотрел, как перекатываются у него под загорелой кожей тугие канаты мышц. Киммериец казался сделанным из железа; похоже, он не ведал, что такое усталость.

– Что ты сказал пикту? – спросил Бальт.

– Я сказал ему, чтобы он причалил к берегу; дескать, на другом берегу затаился белый лучник, который хочет выстрелить в него.

– Это нечестно, – запротестовал Бальт. – Он думал, что с ним разговаривает друг. Ты так хорошо изобразил пиктский говор…

– Нам была нужна лодка, – перебил его Конан, не прекращая грести. – Это был единственный способ выманить его на берег. Что хуже – обмануть пикта, который с радостью содрал бы с нас кожу живьем, или предать людей на том берегу, жизни которых зависят от того, переберемся мы через реку или нет?

Бальт умолк, обдумывая нелегкую этическую проблему, потом пожал плечами и поинтересовался:

– Мы далеко от форта?

Конан кивнул на ручей, впадавший в Черную реку с восточной стороны, в нескольких сотнях ярдов ниже.

– Это – Южный ручей; от его устья до форта – десять миль. Мы находимся на южной границе Конайохары. К югу отсюда тянутся непроходимые болота. С той стороны нападения можно не опасаться. В девяти милях выше форта второй границей служит Северный ручей. И за ним тоже простираются болота. Вот почему нападение должно состояться только с запада, из-за Черной реки. Конайохара похожа на дротик, древко которого шириной в девятнадцать миль воткнулось в глубь территории пиктов.

– Тогда давай подплывем на каноэ к самому форту?

– Нельзя, учитывая изгибы реки и течение. Мы быстрее дойдем пешком. Кроме того, не забывай, что Гвавела лежит к югу от форта, и, если пикты переправляются через реку, мы запросто можем натолкнуться на них.

На землю опустились сумерки, когда они достигли восточного берега. Конан, не задерживаясь, устремился на север, причем таким скорым шагом, что у Бальта заныли икроножные мышцы.

– Валанн хотел построить по форту в устье Северного и Южного ручьев, – проворчал киммериец. – Тогда реку можно было бы патрулировать непрерывно. Но правительство отказало ему. Мягкотелые глупцы, восседающие на бархатных подушечках, которым подают охлажденное вино обнаженные девушки, подползающие к ним на коленях, – я хорошо знаю эту породу. Они не видят дальше собственного носа. Дипломатия… Дьявол! Они намерены победить пиктов баснями о территориальной экспансии. Валанн и такие, как он, вынуждены подчиняться приказам кучки чокнутых идиотов. Они никогда больше не сумеют захватить ни пяди земель пиктов, как никогда не сумеют заново отстроить и Венариум. И, быть может, наступит время, когда они увидят, как орды дикарей перехлестывают через стены городов Востока!

Еще неделю назад Бальт рассмеялся бы в лицо любому, кто осмелился бы высказать столь смехотворное предположение. Сейчас же он промолчал. Он на собственной шкуре убедился в неукротимой свирепости людей, живущих по ту сторону границы.

Он содрогнулся, с опаской глядя на угрюмую реку, едва видимую из-за кустов, и на деревья, сплетенные кроны которых раскинули зеленый навес над самым берегом. Он никак не мог забыть о том, что пикты уже вполне могли переправиться через реку и сейчас лежать в засаде между ними и фортом. Быстро темнело.

От легкого шороха, раздавшегося впереди, сердце замерло у него в груди, а в воздухе сверкнул меч, выхваченный Конаном из ножен. Он опустил его, когда из кустов медленно вышла огромная худая собака и остановилась, глядя на них.