Приключения Найджела

— Посмешищем! — воскликнул Найджел, подобно всем юношам более чувствительный к насмешкам, нежели к доводам разума. — Кто дерзнул смеяться надо мной?

— Милорд, это так же верно, как то, что я не могу жить без хлеба… Нет, еще больше — как то, что я правдивый человек: я думаю, ваша светлость никогда не слышали, чтобы с языка Ричи сходило что-нибудь, кроме чистой правды, разве только честь вашей светлости, благо моей родины или, быть может, иногда мои собственные мелкие делишки делали излишним обнародование всей правды… Так вот я и говорю, так же верно, как то, что я правдивый человек; когда я увидел этого беднягу в зале ресторации, будь она проклята богом и людьми — да простит мне небо мои проклятия! — со стиснутыми зубами и сжатыми кулаками, с беретом, надвинутым на лоб от отчаяния, Бесенок и говорит мне: «Начисто ощипал несчастного цыпленка твой господин; его светлость с петухами в драку не полезет». И сказать по правде, ваша светлость, все лакеи и кавалеры, а в особенности ваш названый брат, лорд Дэлгарно, все вас ястребом-перепелятником зовут. Я уж хотел было Лутину башку проломить за эти слова, да не стоило руки марать из-за такого пустяка.

— Они смеют так называть меня? — воскликнул лорд Найджел. — Проклятие! Дьявол!

— И дьяволица, милорд, — добавил Ричи, — они здесь все трое хозяйничают в Лондоне. А еще Лутин и его хозяин смеялись над вами, милорд, что будто бы вы — даже стыдно сказать, — что вы были слишком внимательны к жене почтенного человека, из дома которого вы только что выехали — нехорош он стал для вас при теперешней роскошной жизни, — и что вы, похваляясь ее благосклонностью, говорят эти беспутные насмешники, не имели достаточно смелости, чтобы вступить из-за нее в ссору, и что ястреб-перепелятник слишком труслив, чтобы наброситься на жену сыровара.

Он на мгновение умолк и устремил неподвижный взгляд на лицо своего господина, пылавшее от стыда и гнева, затем продолжал:

— Милорд, я справедливо судил о вас и о самом себе; если бы не Ричи, подумал я, он глубоко погряз бы в распутстве и в других пороках.

— Что еще за новый вздор ты выдумал, чтобы досадить мне? — воскликнул лорд Найджел. — Но продолжай, ибо тебе больше уже не придется изводить меня своими дерзостями, продолжай и не теряй напрасно времени.

— Клянусь честью, так я и сделаю. И раз уж бог дал мне язык, чтобы говорить и давать советы…

— И тебя никак нельзя упрекнуть в том, что ты зарыл свой талант в землю, — прервал его лорд Гленварлох.

— Совершенно справедливо, милорд, — сказал Ричи, снова сделав знак рукой, как бы призывая своего господина к молчанию и вниманию, — надеюсь, вы будете так думать через некоторое время. И раз уж я собираюсь оставить свою службу у вас, надо вам знать правду, чтобы вы могли заметить ловушки, в которые может завлечь вас ваша юность и неопытность, когда рядом с вами не будет уже рассудительных людей, умудренных житейским опытом. Тут кумушка какая-то все о вас расспрашивала, милорд, здоровая такая, красивая, лет под сорок, а то и больше.

— Что ей надо было от меня? — спросил лорд Найджел.

— Перво-наперво, милорд, — ответил мудрый слуга, — вижу я, женщина она воспитанная, любит умное общество, и я охотно вступил с ней в разговор.

— В этом я не сомневаюсь, — заметил лорд Найджел, — и ты так же охотно рассказал ей про все мои дела.

— Вот уж это нет, милорд, — сказал слуга. — Хоть она и расспрашивала меня о вашей жизни, о вашем богатстве, о ваших здешних делах, а я думаю, не годится мне говорить ей всю правду касательно этого.

— Никто не давал тебе права, — сказал лорд Найджел, — рассказывать этой женщине правду или ложь о вещах, которые ее совершенно не касаются,

— Я тоже так думал, милорд, — ответил Ричи, — и я не сказал ей ни того, ни другого.

— А что же ты тогда все-таки рассказал ей, несносный болтун? — воскликнул его господин, выведенный из терпения его болтовней, но с любопытством ожидавший, чем все это кончится.

— Я рассказал ей, — продолжал Ричи, — о вашем богатстве и о других вещах то, что не соответствует правде в настоящее время, но что было правдой раньше, должно было бы быть правдой сейчас и снова будет правдой, а именно — что вы владелец большого поместья, хотя пока у вас только права на него. Мы очень приятно беседовали об этом и о других вещах, пока она не сбросила маску и не стала рассказывать мне про какую-то девушку, которая, мол, очень благосклонно относится к вашей светлости, и ей очень хотелось бы договорить с вами об этом наедине. Но когда я услышал такие намеки, я понял, что она не многим лучше… н-да-а! — И он закончил свой рассказ тихим, но весьма выразительным свистом.

— И что же подсказала тебе твоя мудрость в таких обстоятельствах? — спросил лорд Найджел, несмотря на недавний гнев, едва удерживаясь от смеха.