Приключения Пышки на сайте знакомств. Отвязные домохозяйки

— Откуда я знаю? — Равнодушно пожал плечами доктор. — Это к хирургу, а мое дело усыпить. — И поспешил дальше. Я пережила несколько очень страшных секунд, глядя ему вслед, пока меня не осенило, что это анестизиолог!

Я позвонила ей домой, и попросила няню досидеть до вечера, в надежде, что Юлька заберет к себе на время Лилькиного 6-летнего отпрыска.

Операция закончилась через 2 часа, Лильку вывезли на каталке, с синим лицом и обмотанной головой. Ко мне подошел хирург:

— Я пока не могу вас обнадеживать: мы удалили из ее головы гематому размером с кулак. Ближайшая неделя будет критической: будем надеяться, что она выйдет из комы и у нее не случится кровоизлияния. Но гарантировать возврата всех двигательных функций и мозговой деятельности мы пока не можем.

— То есть, она может остаться инвалидом или растением? — В ужасе спросила я.

— Ну… — Развел руками доктор. — Будем надеяться на лучшее. Потом он вынес мне Лилькину барсетку с ключами от квартиры и сказал. — Надеюсь, вы позаботитесь о ее делах?

Я устало опустилась на стул. Что же будет? Лилькины родители живут в Германии, но она практически не поддерживает с ними отношений. У отца давно своя семьи, он разведен с Лилькиной матерью, а с ней Лилька тоже не находила общего языка. С кем же останется сын? С отцом? Но Лилька не раз говорила, что у того нет никаких отцовских чувств к мальчику, и если бы не хороший адвокат, отсудивший Лильке отличные алименты, горе-папаша вообще бы никак не участвовал в судьбе сына.

Я сидела, схватившись за голову, которая гудела от всех этих мыслей, когда увидела Юльку, бегущую по коридору.

— Жива? — Со страхом в глазах спросила она меня.

Я передала ей все слова доктора и спросила:

— Юль, Борьку к себе возьмешь? У меня слишком мало опыта общения с детьми.

— Конечно, не вопрос, — кивнула головой подруга.

— Ты почему телефон не брала? Я тебя отвлекла от процесса? — Покосилась я на Юльку.

— Нет, я была на допросе в милиции, — ответила Юлька, пряча глаза. И пояснила после недолгого молчания. — Сабрина покончила с собой. Меня забрал с работы Тимур, мы приехали к ним домой и нашли ее в ванной с перерезанными венами. И записку на столе: «Я не могу больше жить в грязи. Ни одна любовь на свете не стоит того, чтобы предавать свою душу».

— Мы что-то делаем не так, — тихо сказала Юлька. — Что-то важное мы делаем не так.

Я не нашлась, что ей ответить. Мы вышли на улицу и стали ловить машину. Неожиданно перед нами остановился шикарный «Мерседес» с тонированными стеклами, из которого никто не выходил. Мы переглянулись, отошли в сторонку и вновь стали трясти руками проезжающему транспорту. «Мерседес» дал задний ход, подъехал к нам и бибикнул.

— Ты его знаешь? — Спросила я Юльку.

— Вроде, нет, — пожала она плечами. — Может, с работы кто-то?

В машине медленно опустилось окно, и я услышала знакомый до боли хриплый голос:

— Барышни, ну так мы едем, или как? — За рулем сидел когда-то безумно любимый мной мужчина — Игорь.

Мы сели в машину и сумбурно рассказали Игорю, что Лилька попала в беду и нам надо съездить к ней домой, забрать ее сына и отвезти к Юльке.

Игорь вызвался быть нашим водителем, и мы поехали. Отпустив няньку, мы с Юлькой собрали большую сумку детских вещей и объяснили Борьке, что мама в больнице, и он какое-то время поживет у тети Юли.

— Без железной дороги не поеду! — Важно заявил Борька и уселся в кресло.

Мы вздохнули и пошли упаковывать железную дорогу.

— И робокопа возьмите! — Командовал мелкий. — И человека-паука! И Барби тоже, человек-паук без нее не уснет!

Мы переглянулись, и стали послушно упаковывать в огромную сумку все названные игрушки. После чего собрали диски с компьютерными играми, ноутбук, 3- колесный велосипед и игрушечный джип, величиной со стиральную машину.

— Как мы запихаем все в машину? — Ошарашено спросил Игорь, заходя в коридор и наблюдая гигантскую свалку.

— Как хочешь! — Нагло сказал Борька, вытаскивая изо рта нитку жевательной резинки и смачно запихивая ее обратно.

Через час, в течение которого мы пытались утрамбовать в машину все Борькины игрушки, в то время, как виновник торжества успел прилепить жвачку на водительское сиденье, снять брелок с ключа и отломать лобовое зеркало, мы ехали с Юльке, держа хулигана за руки, чтобы он еще чего-нибудь не натворил.

— Юль, я тебе, конечно, сочувствую, — сказала я, когда мы выгрузили вещи и отволокли упирающегося Борьку на пятый этаж. — Но это наш долг. Хочешь, я буду приезжать и сидеть с ним время от времени?

— Еще как хочу! — Выразительно ответила Юлька.

Наконец, я устало села в машину и откинулась на спинку кресла.

— Как поживаешь? — Спросил меня Игорь. — Наверное, я оставил у тебя не лучшие воспоминания?

— Никаких воспоминаний, — ответила я.

— Н-да, грустно, — сказал Игорь. — А ты неплохо выглядишь, похорошела.

— Видимо, разлука пошла мне на пользу, — мстительно сказала я, с удивлением не обнаруживая в себе ни душевного трепета, ни отголоска былых чувств. Рядом со мной сидел совершенно чужой мужчина, не вызывающий никаких эмоций.

— Может, поедем ко мне? — Спросил Игорь. — Я снова живу один.