Приключения Ричарда Шарпа. Том 2

Выдвинутые вперёд стрелки Фредериксона обстреливали пушкарей. Без особого успеха. Мешал дым. Вражеским артиллеристам он тоже закрывал обзор, но их орудия были нацелены ещё до того, как всё заволокла удушливая завеса, и теперь от французов требовалось лишь заряжать и палить. Тиральеры мало беспокоили парней Красавчика Вильяма, не отваживаясь приближаться на расстояние винтовочного выстрела, намного превышавшего дальность выстрела из обычного мушкета французских застрельщиков. Харпер подсказывал стрелкам цели:

— Видишь живчика с офицерской бляхой, Маркос? Всади-ка в него пулю!

— Передайте Таплоу, пусть переходит на беглый шаг! — перекрикивая какофонию битвы, обратился к Шарпу генерал-майор, — Хайлендеров я пущу следом.

Майор пришпорил Сикораксу. Шум пугал кобылу. Пушки производили бьющий по барабанным перепонкам гром. Пролетающие над головой ядра рокотали перекатываемыми по деревянному полу бочками. Те, что пронизывали воздух вблизи, трещали, будто разрываемая полоса ткани, только быстрее и ошеломительнее. Сзади доносились обрывки маршей и надрывные стенания волынок. Голосили раненые, ярились сержанты. К общему гвалту битвы добавился новый звук, — гром мушкетов. Французских мушкетов. Вражеский батальон палил, невидимый за серой шторой дыма, в которой пули проделывали тут же затягивающиеся прорехи.

— Спокойно, ребятки, спокойно! — приговаривал Таплоу, труся на лошади позади первого ряда.

Животное заупрямилось, не желая переступать через блюющего кровью сержанта, и подполковник хлестнул коня по крестцу плетью. Знамёна за спиной Таплоу трепыхались, принимая пули.

— Сэр, генерал-майор Нэн…

Таплоу снова договорить Шарпу не дал:

— К чёрту Нэна!

— Пора переходить на беглый шаг, сэр!

— Рано, приятель, лопни мои глаза! Рано! — подполковник отвернулся от Шарпа и заорал, — Сомкнись, ребятки! Сейчас мы покажем канальям, где раки зимуют! Сомкнись!

До пушек осталось метров сто, и артиллеристы сменили ядра на ближнюю картечь. Жестянки, рвущиеся у дульного среза, широким конусом выбрасывали целые горсти свинца, проделывая в рядах наступающих британцев кровавые просеки. Линии смыкающихся после каждого залпа красномундирников, съёживались на глазах. Нервы у солдат начали сдавать. Они замедлились, и Таплоу пустил коня вперёд:

— Смелей, сквернавцы! За Англию!

Личный пример возымел действие. Они вопили от страха, но двигались за Таплоу.

— Вперёд! Оторвём лягушатникам задницы!

Подполковник поднял саблю, и в этот миг два заряда картечи разорвали его вместе с лошадью в куски, забрызгав шагающих следом солдат кровью и шматами плоти.

— Вперёд! — подхватил клич сержант-знаменосец.

Разъярённые смертью командира фузилёры с яростным рёвом нырнули в дым. Картечь хлестнула в метре от Сикораксы, и кобыла, обезумев, понеслась, не разбирая пути, к пушкам.

Дым ел глаза. С кобылой Шарп справился не сразу. Вокруг красномундирники без пощады резали артиллеристов, мстя за командира, мстя за товарищей, мстя за свой беспомощный ужас перед лицом сеющей смерть картечи.

Сикоракса остановилась, мелко дрожа, у неглубокой, будто незаконченной, траншеи. Три сцепленных в смертельном объятии трупа лежали на дне. Англичанин и два француза. Шарп обнажил палаш и огляделся. С артиллеристами было покончено, и фузилёры обыскивали тела врагов, но слева, шагах в семидесяти, к захваченной батарее уже спешил пехотный батальон. Заметил опасность, кроме Шарпа, только Фредериксон. Он развернул стрелков на пути французов, однако зелёных курток было слишком мало, чтобы воспрепятствовать продвижению целого батальона. Если рассеявшихся фузилёров не собрать в кулак, их передавят поодиночке, как кутят.

— Поротно стройсь! — орал Шарп, плашмя колотя солдат палашом, — Поротно!

Он наткнулся на очумелого майора.

— Вы командуете?

Майор непонимающе воззрился на Шарпа:

— Командую?

— Таплоу мёртв.

— Спаси, Господи!

— Соберитесь, чёрт бы вас побрал! Нас сейчас атакуют!

— Кто?

Шарп указал влево, где французы запнулись, чтобы примкнуть штыки. Через полминуты они будут здесь. Кричал Шарп не напрасно. Кое-кто из красномундирных сержантов обратил внимание на подступающего противника, и теперь они пинками сгоняли подчинённых в кучу. Однако Шарп знал, что они не успеют. Люди покойного Таплоу слишком увлеклись местью и грабежом. Уже через несколько минут враг вновь овладеет батареей и чёртовы пушки заговорят вновь. Шарп проклял себя за то, что не допетрил бросить в седельную сумку молоток и десяток гвоздей. Заклепать орудия было нечем.

Неожиданно позади грохнул дружный залп. Шарп оглянулся и лицо его посветлело. В дыму слева показались ряды хайлендеров, посланных Нэном. Их залпы пришлось по правому флангу развёрнутого к батарее французского батальона. Вражеский строй смялся.

Шарп нашёл давешнего майора:

— Стройте батальон!

— Как? Я же не могу…

— Можешь! Живо! Под трибунал захотел?!