Приключения Семена Поташова, молодого помора из Нюхотской волостки

Объяснив, что протопоп должен рассказывать ему все про заговор, и условившись, когда они снова встретятся, господин Патвард исчез среди деревьев.

А протопоп Иона Хрисанфов, оставшись один, сразу даже не мог понять, было что или нет — может быть, все это ему только почудилось.

2

Пройдены были топкие болота с глубокими речками, где нужно было накладывать в несколько рядов гать и построить на клетях временный мост через длинный залив Выг-озера. Теперь к просеке с обеих сторон подходили красивые озера с поднимающимися между ними лесистыми кряжами. Тащить фрегаты и здесь было не легко, к тому же осталось меньше половины мужиков и пали почти все лошади. Но уже недалеко было побережье Онежского озера, где все невзгоды, казалось, окончатся.

С вечера было холодно, а под утро ударил заморозок, покрывший землю инеем. Разводить огонь было строжайше запрещено, и обессилевшие мужики не смогли за ночь отдохнуть. До полудня они еще кое-как тащили фрегаты, а затем, когда их начали подгонять плетьми, вышли из повиновения.

Начался бунт. Мужики взбирались на камни, вскакивали на поваленные деревья и кричали, что пусть всех их на этом месте порешат, но дальше никто не пойдет. Еще мужики кричали, что нужно разбить проклятые фрегаты — от них пошло на всех людей мучение, что, вместе с фрегатами надо порешить и царя-ирода: будь он настоящим царем, а не «немчином», подмененным чужеземцами, то не погубил бы столько народа…

Мужики, работавшие под началом Щепотьева, схватили топоры и кинулись назад, к фрегатам. Если бы они внезапно напали на Щепотьева и его солдат, тем было бы несдобровать и у мужиков оказалось бы огнестрельное оружие. Но в возбуждении они побежали валить фрегаты. Щепотьев вместе с Семеном и солдатами отступил в лес, чтобы присоединиться к Петру.

На просеке зазвучал сигнал военной тревоги. К Петру прибежали Меньшиков, Головин, Корчмин и остальные командиры.

Петр сразу же начал действовать быстро и решительно. Один отряд он распорядился поставить около пушек и артиллерийского запаса. Мужики в это время валили фрегаты. Другой отряд Петр направил к продовольственному обозу, а третьему приказал зайти мужикам с тыла. Солдаты повиновались беспрекословно.

Боярские заговорщики, захваченные врасплох, ничего не смогли предпринять, к тому же мужицкий бунт угрожал их собственным жизням. Только господин Патвард спокойно выжидал, чем все это кончится.

Первое мгновение могло показаться, что мужики, вооружившись топорами и дрекольем, кинутся на царя и его офицеров. Но, как ни велика была мужицкая сила, у Петра имелись солдаты с фузеями и бомбардиры с пушками. Пока мужики, повалив фрегаты, били по их днищам, Петр сумел окружить бунтовщиков со всех сторон, а бомбардиры Корчмина подкатили пушки, зарядив их картечью.

Семен, оказавшийся с Щепотьевым около царя, понимал, что Петру теперь ничего не стоит разом уничтожить мужиков. Семен видел, что мужики, сгрудившись вокруг поваленных фрегатов, не выпускают из рук своего оружия — сдаваться живыми они не собирались.

Петр, однако, медлил. Он думал, что еще этой осенью нужно овладеть неприятельской крепостью Нотебург и укрепиться в верхнем течении Невы. Если перебить сейчас мужиков, — кто потащит дальше фрегаты, пушки, обозные телеги? Солдат на это не хватит, да и солдат нужно беречь для другого дела... Уничтожить мужиков легко, но мертвые не поднимут фрегаты и не дотащат до Онежского озера.

Взволнованный Семен смотрел на Петра: вот он махнет сейчас рукой, солдаты выстрелят из фузей, прогремит пушечный залп — и мужики, с проклятиями и обливаясь кровью, повалятся на землю...

Вдруг ветер донес до Семена запах гари. Он обернулся и заметил поднимавшиеся над лесом клубы дыма. Семен закричал, указывая на лесной пожар.

Раздуваемый ветром, огонь двигался в сторону поваленных фрегатов, Петр увидел это, и его смуглое лицо стало бледным.

3

Сознание возвращалось к Семену медленно. У него ныл затылок, по которому пришелся удар. Сперва Семен не мог понять, где находится. Когда ему удалось приподняться, он увидел, что лежит на нарах внутри какой-то зимушки и что руки у него связаны.

Постепенно Семен начал припоминать. Он снова увидел клубы дыма и пламя лесного пожара. Снова в его памяти встали сгрудившиеся у фрегатов мужики, а вокруг них солдаты, с фузеями и бомбардиры с пушками, Петр и его командиры стояли посреди просеки. Все ожидали, что царь прикажет уничтожить бунтовщиков. Но вместо этого Петр приказал солдатам опустить фузеи и шагнул вперед. Никто не успел опомниться, как Петр очутился подле мужиков, — те продолжали сжимать в руках свое оружие.

Петр начал говорить. Семену не было слышно его слов. Он видел только, как Петр указывает в сторону приближавшегося огня, а затем на поваленные фрегаты.

Мужики оставались неподвижными. Семен понимал, что, если они сейчас кинутся на Петра, никто уже не сможет прийти к нему на помощь. Петр говорил теперь громче, и Семен услышал: «Сами строили!.. Сами волокли!.. Неприятеля с русской земли прогнать должно!..»