Приключения Сони в картинной галерее

– Вот и хорошо, – вновь подобревший Адри прошёл к самому дальнему углу библиотеки, самому, пожалуй, уютному в этой комнате и не просматриваемому от двери – тому, где был камин, достал свои краски и начал что-то рисовать.

Девочки подошли ближе и увидели, что он рисует кровать, подушки, большое одеяло.

– К тому же, – продолжал говорить толстяк, – подходящего места для отдыха может больше не представиться.

Покончив с предметами для сна, Адри начал пририсовывать что-то к камину.

– А это зачем? – подошла к нему Оля.

– Это заслонка, чтобы огонь никого не обжог. Хоть он и нарисованный, но здесь такое странное место…

– А можно мне узоры пририсовать? – Оля мило скорчила просительную мордочку.

– Ну… Э… Конечно, можно. Только смотри, аккуратнее, – растаявший от умиления Адри протянул ей кисть, но у той в руках уже был свой рисовальный набор с тонкой гибкой кисточкой, с палитрой в форме… Соне показалось, что палитра Оли меняет форму – только что была лепестком, потом стала розочкой, потом… Впрочем, Соня не была уверена в правильности своих наблюдений: ей так и не удалось толком рассмотреть Олину палитру. Девочка стояла к ней спиной, а заглядывать через плечо, доставляя малышке удовольствие своим к ней интересом, Соня считала ниже своего достоинства. Кроме того, над Олей возвышался Адри, загораживая собой всё пространство, и, самое главное, Соне очень хотелось спать.

Оля, тем временем, рисовала. На каминной заслонке извивались тонкие, изящные узоры с листочками и распустившимися цветами.

– Очень красиво! – восхищённо произнёс Адри. – Где-нибудь учишься этому?

– Нет, я… – Оля запнулась, по её хорошенькому личику пронеслось облачко, трудно было сказать, сколько эмоций сменилось на нём за одно мгновение.

– Э-э-э… В смысле, я… учусь этому, – наконец, произнесла она. – Только…э-э-э… Мне не очень нравится, как… Как там учат… Я сама…

Где там, было не совсем ясно, однако Адри, видя, растерянность Оли, сменил тему:

– Понятно. Но в любом случае, это красиво.

Андрей Андреевич поднялся с корточек и приглашающим жестом указал на спальные места.

Оля, дорисовав узоры, первой залезла под одеяло и завернулась в него с головой, словно кокон. Соня, мгновенно забыв, что она уже взрослая и умная, бросилась на своё место и стала отнимать одеяло у Оли с воплем: «Отдай! Мне тоже накрыться, между прочим, нужно!»

– Не-е-ет! Я – гусеничка! – захихикала малышка, умудряясь прятать все концы своего кокона так, что Соне никак не удавалось её развернуть.

Адри глядел на милую Олину проделку, улыбаясь. Конечно, он дорисовал бы второе одеяло – для Сони. Но последующие события развернулись с такой быстротой, что сделать он ничего не успел.

– Отдай, дура! – Соня всё-таки ухватила за край одеяла и рванула его на себя.

«Гусеничка» не только вылетела из кокона, она и упала за кровать, угодив головой прямо на каминные ступеньки. Библиотека взорвалась от детского рёва. Адри поспешил её поднимать, одновременно доставая из воздуха краски, чтобы нарисовать лёд для шишки, уже начавшей набухать на чистом Олином лбу. На Соню он даже не взглянул. Только теперь Соня осознала, что натворила.

– Я… Я не хотела. Это случайно, – залепетала она, но Адри упорно не обращал на неё внимания.

Он держал плачущую Олю на руках, приложив к шишке лёд. Холод, мало по малу, начал приглушать боль, девочка стала затихать. Постепенно её сморил сон. Адри, не спуская малышку с рук, осторожными движениями, чтобы не разбудить её, взял кисточку, провёл по одеялу, разделив на две части, уселся с Олей на руках на пол, облокотившись спиной о выступающий бок камина и упершись плечом в стену, вытянул ноги, устало прикрыл глаза.

Соня ещё долго смотрела на его выглядывающее из-за камина пухлое, как подушка, плечо, на котором покоилась растрёпанная Олина голова. Долго не решалась двинуться с места, наконец, улеглась, накрылась своей половинкой одеяла, но сон не приходил. Внутри шевелилось неприятное чувство: вина смешалась с обидой и жалостью к себе. «Почему? Почему? Почему все беды сыплются на меня? Почему Адри не понимает, как мне трудно? Зачем мы вообще встретились с этой Олей? – мысленно спрашивала Соня, её губы беззвучно шевелились, – Во всём она виновата. Во всём! Не-на-ви-жу». По щеке, прижатой к подушке, потекла горячая слеза, тут же намочив наволочку и прядь волос до самых корней. Щеке стало неприятно. Соня моргнула, надеясь прогнать остатки ненужных слёз. Но вопреки собственным ожиданиям зарыдала, беззвучно, и от того ещё более горько. «Возьму и уйду от них. Ничего, сама справлюсь, пусть не быстро, но справлюсь. Посмотрим тогда, как он заговорит»…

Глава 13.

«Аппетит» с сюрпризом