Приключения в Красном море. Книга 3

Я пытаюсь отвлечь их от этих дум и ободрить своей уверенностью. Но Юсуф говорит мне, печально качая головой:

— Мы покинули землю неделю назад и до сих пор не встретили ни одного судна. Небо все больше хмурится, а волны становятся все выше… Мы держим курс не на Бомбей, а туда, куда нельзя идти…

Абди смотрит на море, на мутную воду с черным отливом, и белые пятна пены кажутся ему в темноте зловещими призраками.

— Это уже не море, — говорит он, — вода стала несоленой…

— Брось, Абди, не говори глупости и не пугай себя и других. Если тебе нужна соль, спустись в трюм, там ее полным-полно.

— Попробуй сам, и ты увидишь, что я не сошел с ума!

Я пробую воду, которую он зачерпывает своей рукой, на вкус и убеждаюсь, что она стала гораздо менее соленой.

Неужели я тоже поддался всеобщему внушению?

Чтобы прояснить эту загадку, я опускаю в воду пустую бутылку, закупоренную мягкой пробкой, и она продавливается внутрь под давлением воды. Вытащив полную бутылку, я убеждаюсь, что в ней нормальная соленая вода. Я даю попробовать ее другим, чтобы доказать, что мы по-прежнему находимся в море.

— Это значит, — объясняю я им, — что мы приближаемся к земле; из-за обильных дождей реки разлились, и речная вода, более легкая, чем соленая, разносится течениями на большие расстояния.

Мы измеряем глубину, она равняется шестидесяти метрам. Судя по карте, такая глубина говорит о том, что берег еще далеко. И все же остаток ночи мы не выпускаем лот из рук.

Появление дна, в которое упирается лот, разгоняет ночные кошмары и придает всем бодрости.

На следующее утро погода улучшается, и проглядывает нежно-голубое небо. Оно словно дарит нам свою улыбку. Море становится желтым, как вода в разлившейся реке.

В течение последней недели было невозможно проводить астрономические наблюдения, и я старался держать курс на восток на широте Бомбея. Видимо, я отклонился на несколько градусов на юг из-за встречного течения, и у меня нет полной уверенности, что нам удастся причалить в намеченном месте.

Серый от дождя горизонт по-прежнему окутан черными тучами.

Около полудня перед нами появляются какие-то сваи, которые я поначалу принял за обломки погибшего судна и чуть было не повернул в сторону открытого моря, чтобы избежать той же участи. Однако, сверившись с лоциями, я вижу, что это всего лишь приспособление для рыбной ловли, используемое местными жителями. К огромным сваям, установленным на илистом дне, привязывают сети. Естественно, лоции рекомендуют обходить их стороной. Большому судну они не страшны, а наше рискует получить серьезные повреждения.

Внезапно впередсмотрящий, еще утром забравшийся на мачту, испускает долгожданный крик: «Земля!»

Вскоре из тумана возникает город. Мы приближаемся к Бомбею. К моему великому изумлению, мы подходим к берегу именно там, где я рассчитывал. Эта неожиданная удача, которой мы обязаны случаю, поднимает мой авторитет в глазах экипажа, убежденного, что именно мое искусство позволило нам расстроить козни злых духов.

Я направляю судно ко входу на рейд. Глядя на сваи, я убеждаюсь, что встречное течение достигает скорости в несколько узлов. Мне приходится запустить двигатель, и все же судно продвигается с трудом, несмотря на то, что дует довольно сильный бриз.

Наконец после часовой борьбы с течением нам удается обогнуть риф Пронг. Теперь мы следуем вдоль частокола свай, и, если бы в эту пору были раскинуты сети, трудно сказать, что стало бы с нашим винтом.

Мы движемся на небольшой глубине в мутной воде почти вслепую. Это очень неприятное ощущение, поскольку мы привыкли по цвету воды еще издали угадывать отмели и рифы.

И вот слева открывается картина порта и города, омытых дождем. Хаотически разбросанные постройки с башнями и колоколенками виднеются из-за деревьев. Невероятный красный цвет крыш еще более подчеркивает безвкусицу вычурных дворцов. Там и сям арековые пальмы гнутся на ветру, а дальше, до прокопченного горизонта простирается лес подъемных кранов и элеваторов.

Огромное облако подкрадывается к городу, словно гигантская улитка, волоча за собой черную пелену дождя. На нас обрушивается теплый ливень, прячущий порт от глаз. Но я успел запомнить местонахождение маяка Сан-Рок, установленного на рифе, и держу на него курс, чтобы стать на якорь и дождаться утра. Близится ночь, и мне бы не хотелось блуждать по этой быстрой реке с капризным течением, озаренной мерцающим светом разноцветных огоньков, значение которых мне неизвестно.

Я мечтал о сказочной Индии с волшебными пейзажами, и что же я увидел в действительности? Мутная река, дождливое небо, ревущие сирены и закопченный город.

Звон колокольчиков доносится из темноты, и по правому борту вырисовывается черный силуэт сампана[16] с бамбуковой хижиной на палубе. Мы проходим в нескольких метрах от лодки, и я вижу разведенный очаг, вокруг которого собрались индийские матросы. Судя по их спокойному виду, непогода и страшный ливень им нипочем.

Сампан стоит на якоре; значит, я оказался на якорной стоянке. Я останавливаю судно и отдаю два якоря, так как течение может изменить свое направление.