Приключения в Красном море. Книга 3

Я вспоминаю о капитане Тернеле, уроженце острова Маврикий, которого Бесс представил мне некогда в Адене, и отправляюсь по его адресу на дальнюю окраину огромного города. Я долго не могу отыскать его дом, расположенный на отшибе, почти что в чистом поле. Наконец я вижу двухэтажный дом с круглой верандой, передо мной невысокая железная ограда с деревянной калиткой, ведущей в крошечный сад, где овощные грядки вытеснили цветочные клумбы.

Растрепанная пузатая старуха окидывает меня еще издали хмурым подозрительным взглядом, как будто я пришел просить денег.

— Снимите крючок, — приказывает она.

Эта мамаша Тернеля, креолка. Она впускает меня в гостиную или, скорее, в столовую, где на столе, покрытом скатертью, теснятся грязные тарелки.

Тернель дремлет в шезлонге; завидев меня, он вскакивает и бросается ко мне с распростертыми объятиями.

Это худой мужчина с покатыми плечами и длинными ногами, из-за чего он кажется выше, чем на самом деле. Тернель явно произошел от обезьяны — у него длинные руки шимпанзе, курносый нос негра и огромный рот величиной с печь, в которой пекут хлеб. Правда, время от времени он поджимает губы, и тогда рот кажется меньше. Его желтое, как старый пергамент, лицо выглядит гладким не из-за того, что он тщательно выбрит, а из-за отсутствия растительности — лишь несколько волосинок торчат на подбородке и в ноздрях. Зато у него чудовищно волосатые руки и грудь. Тернель спешит надеть шлепанцы на свои босые испачканные ноги. Он встречает меня с нескрываемой радостью.

Естественно, все его домашние говорят по-французски, как подобает уроженцам одной из наших бывших колоний. Мамаша Тернеля даже не владеет английским.

Тернель тотчас же предлагает мне свою помощь, так как, по его словам, ему сейчас нечего делать. Тем не менее он полон грандиозных замыслов и спешит ими со мной поделиться. Более часа я выслушиваю подробное изложение его планов. Он хочет купить великолепный пароход «Кайпан», чтобы перевозить паломников в Гоа; для этого ему не хватает всего-навсего нескольких сот тысяч франков. Мне с трудом удается оторвать его от строительства воздушных замков и вернуть на грешную землю, к интересующему меня вопросу. Я рассказываю ему о том, какой прием оказал мне суперинтендант и что он посоветовал мне для решения моего вопроса.

Слушая мой рассказ, Тернель все больше расплывается в улыбке и, когда я заканчиваю, подносит мне неожиданный сюрприз: его товарищ и даже близкий друг — личный секретарь самого начальника бомбейской таможни. Он португалец или, скорее, метис, в жилах которого течет индийская и португальская кровь. Они с Тернелем служили офицерами на кораблях береговой охраны и вместе боролись с контрабандой соли.

Глаза Тернеля становятся мечтательно задумчивыми. Он предается ностальгическим воспоминаниям о благодатной поре.

— Это было доброе время, — говорит он, — тогда можно было честно заработать на хлеб путем нехитрых уловок.

Например, подбросить ночью на борт уснувшего судна мешок соли и тут же нагрянуть с обыском. Нужно ли вам говорить, что дело всегда улаживалось с помощью нескольких рупий, в зависимости от финансовых возможностей владельца судна. Таким образом мы неплохо зарабатывали, и при этом не страдала государственная казна.

— Согласен, но, думаю, что индусам это не доставляло особого удовольствия. Никто из них не жаловался?

— Да что вы, с какой стати, мы же все были в сговоре.

Мне нечего ему возразить, я теряюсь перед подобной логикой, но в колониях нельзя ничему удивляться и нужно примириться со злоупотреблениями мелких служащих, которые зачастую следуют примеру своего начальства. Здесь царит иная мораль.

Торговля солью — один из самых болезненных в Индии вопросов. В северной части обширной империи, в глубине залива Кач раскинулась бескрайняя равнина, некогда залитая водой, а ныне покрытая солью на протяжении сотен километров. Здесь находятся неисчерпаемые запасы, и до английской оккупации соль продавалась в Индии за бесценок. Но англичане положили конец вольностям природы. Они запретили брать даже щепотку соли из этого склада под открытым небом, и благодаря их стараниям соль превратилась в такой же контрабандный товар, как опиум и гашиш. Официально разрешена лишь продажа соли из Адена и других отдаленных колоний, где английские компании ведут добычу из соляных копей. Индусы еще с античных времен черпали соль из этого природного источника. Они и сегодня пытаются порой добыть ценный продукт тем же путем.

Вот тут-то на сцену выходят господа охранники[23], чтобы «исполнить свой долг». Они ведут игру с азартом, заимствованным у своих спортивных хозяев-англичан.