Приключения в стране львов

— Потому что у нас нет провизии, а слона хватит на несколько дней.

— Какой хитрый король! Давно бы сказал, что хочешь сделать с нашей помощью запасы мяса. Очень хорошо. Я согласен. А после можно будет уйти или нет?

— Можно.

— И ты дашь нам пирогу с гребцами, чтобы добраться до Фритауна?

— Дам, если убьете слона.

— А когда нужно его убить?

— Завтра.

— Завтра? Значит, уже есть слон на примете?

— Я приведу тебя и Бабато-генерала к нему.

— Хорошо. Постараюсь добыть для тебя эту мясную гору.

Охотники снарядились и многочисленной толпой пошли в лес. Время было дорого. Поселку грозил голод.

Фрике вовсе не разделял радужных надежд Сунгойи на легкую победу над слоном. Нет, парижанин не боялся встречи с гигантом, просто заметил, что монарх уж чересчур уповает на могущество своего талисмана.

Что касается Барбантона, ему было все равно. Он шел и молчал.

Великий полководец, быть может, мечтал о новой славе, обдумывая план завоевания Судана?

Или оплакивал недавний кровавый и гнусный эпизод в своей карьере?

Впрочем, он вообще не был охотником. Все великие военачальники,

например, Тюреннnote 71, Кондеnote 72, Густав-Адольфnote 73, Карл XIInote 74, Фридрих Великийnote 75, Наполеонnote 76, не любили охоты, смотрели на нее как на пустую, недостойную забаву.

Они охотились… на людей, травили их, избивали, науськивали на них свои армии. Но гоняться за каким-нибудь зверем, когда в твоих руках судьбы царств, судьбы мира, — никогда!

Как бы то ни было, жандарм о чем-то сосредоточенно думал и молчал, приняв первую наполеоновскую позу, то есть просунув руку в промежуток между пуговицами.

… Углубились далеко в лес, а слоновых следов нигде не попадалось — не только новых, даже старых.

И все-таки Сунгойя уверял, что слон непременно появится.

Он то и дело дотрагивался до гри-гри, желая пробудить дремлющую в нем силу.

Молодой человек посматривал на туземного монарха и думал:

«Хоть бы на эту скотину дерево, что, ли свалилось и придавило хорошенько! Я бы открыл медальон, вынул из него билет мадам Барбантон, а саму вещицу оставил бы, пожалуй, этому ловкачу, окажись он не совсем раздавленным».

Солнце село. Сделали привал в лесной чаще, разведя костры, чтобы избежать чересчур короткого знакомства со львами, которые своей многочисленностью оправдывали данное этой стране название (Cierra-Leone значит «Львиная Гора»).

Кроме львиного рыка слышно было также ворчание леопардов, рев горилл, визг гиен и блеяние антилоп, но ни разу, — ни вдали, ни вблизи, — не протрубил слон, а его звучный металлический клич не спутаешь ни с чем.

Между тем Сунгойя продолжал непоколебимо верить в удачу.

Он проспал всю ночь сном праведника, зажав рукой талисман, утром объявил: сегодня еще до заката слон будет выслежен и убит. Белых друзей он пообещал угостить таким рагу из слонины, какого европейским поварам не приготовить ни за что.

Парижанин только плечами пожал. Насвистывая какую-то песенку, закинув за спину большую винтовку, он вместе с жандармом занял место в самом хвосте отряда. Впереди шел Сунгойя, как и подобает вождю, взяв на себя в то же время роль двуногой ищейки. За ним гуськом тянулись сперва приближенные, потом целой толпой чернь и, наконец, оба француза.

Такой порядок диктовался тем, что европейцы стучали обувью и могли спугнуть зверей, тогда как босые негры, словно змеи, передвигались совершенно беззвучно.

Фрике перестал насвистывать. Он зарядил винтовку Гринера двумя пулями в металлических гильзах и срезал для опоры палку.

Барбантон шагал молча, чередуя наполеоновские позы и все что-то обдумывая.

В лесу стояла полная тишина; лишь где-то наверху, в густой листве, чуть слышно чирикали птицы.

Вдруг из-за стволов-колонн, на которых покоился зеленый свод, долетел громкий крик ужаса. Цепочка всколыхнулась вся с начала до конца и круто разорвалась.

Юноша хладнокровно взял ружье на прицел; его друг, выведенный из задумчивости, сделал то же. К ним быстрым шагом, но стройно — видно, уроки «генерала» пошли впрок — приближались испуганные чернокожие, бывшие в авангарде.

Старый унтер смотрел и испытывал большое удовлетворение.

— Стой! — скомандовал он.

Услышав знакомую команду, негры дружно остановились.

— Что случилось? — спросил Фрике, призывая на помощь все свои познания в наречии мандингов.

— Господин! .. Сунгойя!

— Где же он? Что случилось? Или гри-гри сыграл с ним какую-нибудь штуку?

— Сунгойя! .. Бедный Сунгойя! .. Такой великий вождь! О, горе!

— Сми-р-р-рно! — прогремел Барбантон. — Не говорите все вместе. Кто-нибудь один.

Разом все стихло.

— Ну вот, хоть ты, номер первый, объясни, что у вас произошло. Да только без околичностей. Отвечай, как по команде, где Сунгойя?

— Схвачен, утащен.

— Кем?

— Змеей.

— Дело дрянь.

— Позвольте, позвольте! — забеспокоился парижанин. — Я так не согласен. Пусть змея его утащила, видимо, ей это ничего не стоит, но я не желаю, чтобы она его съела. Тогда как же гри-гри?

ГЛАВА 16

Каким образом змея унесла Сунгойю. — Трясина. — Что осталось от черного властителя. — Смерть змеи. — Возвращение. — Перетянутый флаг.