Приливы войны

Когда я ответил отрицательно, он что-то проворчал и больше об этом не заговаривал. Из его умолчаний — более, чем из его показаний — я сделал вывод, что мальчик и девочка в последнее время находились на его попечении, а не у их матери. Вероятно, они жили в Ахарнах, в родовом имении Полемида «У поворота дороги». Я настойчиво продолжал расспросы. Если я действительно смогу найти детей, будет ли он рад видеть их?

   — Не надо, чтобы они видели меня в этом месте.

В камере не было окна, но в потолке имелось отверстие, и прямоугольник солнечного света падал на северную сторону. Полем ид отвернулся к этому пятну, до которого мог дотянуться несмотря на кандалы, а потом опять обратился, ко мне. И я сразу вспомнил, как много лет назад увидел его — в такой же позе, с тем же выражением лица. Он стоял среди лучников в баркасе, когда тот коснулся причала. А затем ступил на пирс. Там было не протолкнуться. Тысячи моряков и солдат сгорали от нетерпения в ожидании сражения. Полемида сопровождали трое. Один шёл вперёд и, двое сзади. Прикрываясь ими, на пристань сошёл Алкивиад.

— Ты был его телохранителем, Полемид, — сказал я, вспомнив эту сцену. — Я помню тебя. На пристани Самоса, в тот день, когда он вернулся.

Узник не отозвался. Я чувствовал, что он поглощён мыслями о своих детях, теперь, без сомнения, уже взрослых. Наверное, беспокойство за их судьбу терзало его. Однако я, потрясённый внезапно возникшим видением прошлого, ощущал себя так, словно опять попал в то далёкое утро и нахожусь на Самосе.

Тогда флот стоял у Самоса. Война шла уже двадцать первый год. Вероятно, семь, может быть, восемь месяцев прошло после того разговора, состоявшегося в Спарте, на котором остановился рассказчик.

Позволь мне кратко поведать о событиях, произошедших за этот период.

Алкивиад действительно приплыл из Лакедемона в Ионию. Он и спартанец Халкидей, теперь наварх Пелопоннесского флота. Этот флот состоял из разномастных устаревших трирем и пентеконтер, отданных союзниками Спарте — в основном Коринфом, Элидой и Закинфом, — и нескольких галер, построенных в Гифее и Эпидавре Лимере. Команды набирались из добровольцев, большей частью рыбаков и уклонявшихся от призыва. В общей массе не было ни одного Равного.