Приливы войны

Они вновь переживали воспоминания о каждом этапе войны. И каждый эпизод демонстрировал храбрость Алкивиада и его дальновидность. Ещё в юности никто не мог превзойти его в смелости. Когда он командовал войсками, то громил войска, как никто другой. Исход однодневного сражения при Мантинее поставил вопрос о выживании неприятеля. Одна лишь предприимчивость Алкивиада вы звала к жизни величайшую армаду в истории. С ним мы не потерпели бы поражения на Сицилии. Если бы он сейчас был с нами, нас не разгромили бы на востоке. Даже то зло, которое он причинил своей стране, давая советы её врагам, не считалось уже преступлением или предательством. Нет, это коварство рассматривали как свидетельство его искусного руководства и отваги. В этих качествах город отчаянно нуждался сейчас и нигде не мог их найти. Лишь во флоте оставались подобные люди — Фрасибул, Ферамен, Конон и Фрасилл. Это были личные друзья Алкивиада или офицеры, которых он финансировал в самом начале их карьеры. Каким бы греховным ни было его поведение, народ видел в нём титана среди карликов. В парикмахерских и борцовских школах простые люди вспоминали, что Алкивиад не по доброй воле связался с противником. Мы сами подвели его к этому выбору! В своей глупости мы стали подлецами, ревнуя к достоинствам Алкивиада и ради этой ревности лишив государство героя, — героя, в котором оно сейчас нуждается больше всего!

Мыс женой смотрели комедию Эвпола, в которой актёр, экстравагантно разодетый, представлял Алкивиада. Автор хотел сделать этого павлина смешным. Но вместо этого зрители вдруг взорвались, выкрикивая его имя. На улице актёра окружила толпа. На руках его отнесли домой.

На стенах по всему городу появились надписи: «Верни те его в Афины!»

Прошёл ещё год, внучек, и наконец его позвали на самосский флот, пообещав золото Тиссаферна и союз с Персией.

Вот об этом моменте я и вспомнил в камере Полемида. То мгновение, когда баркас ткнулся в брёвна Самосской пристани и в окружении двадцати тысяч матросов и солдат из Афин Алкивиад прошёл к платформе, называемой Погрузочной, куда подъезжали с уловом сардин возницы и вокруг которой теперь собрались толпы вооружённых корабельных команд. Люди забирались на плоские крыши и перголы, они устроились на перекладинах мачт и у подножия Дельфиньего холма, с надеждой и трепетом ожидая, что скажет им вернувшийся на родину изгнанник.

Глава XXVIII

ДЕЛЬФИНИЙ ХОЛМ