Примадонна. Банкирша. Шлюха

- Точно, - опять отозвался Жека.

- Ну, может быть, в другой раз.

- А нам сегодня хочется, - сказал Мирон и улыбнулся. Улыбка у него была страшная, мертвая какая-то. Жанна невольно бросила взгляд в сторону, но все вокруг были заняты собой.

- Короче, есть такой вариант, - продолжил Мирон. - У нас тачки стоят на приколе. Тут всего минут десять езды. Мы в Дагомысе с пацанами живем. Посидим культурно. Там стол уже стоит, все схвачено. Ну и вы нам попоете, сколько захочется. Не за так, конечно. Нам для кайфа бабок не жалко. Кто к нам ездил, все довольные оставались. Да, Жека?

- Точно, - сказал Жека, не знавший, видно, других слов.

- Вот позавчера у нас этот… Ну как его?… Ну, в общем, типа заслуженный артист, в кино снимается… Вот, блин, фамилию забыл! Так он позавчера у нас даже чечетку бил прямо на столе.

И ничего. Все в кайф.

Выложив этот убийственный аргумент, Мирон уставился на Жанну свиными глазками. Она была в полнейшей растерянности, не понимая, как отвязаться от этой парочки и откуда вообще здесь могли появиться подобные типы.

Между тем все было проще простого. Фестиваль требовал огромных денег, а богатые спонсоры были наперечет. Вот и приходилось пускать в свободную продажу дорогущие путевки для всех желающих. Желающих-то было много, а вот деньги на двухнедельное пребывание в звездной тусовке имели далеко не все. Что касается бандитов разных мастей, то как раз им поездка в Сочи была по карману. А уж о том, как тешил их самолюбие сам факт общения с артистическим миром, и говорить было нечего. Криминальные авторитеты всегда любили посидеть за столом с известными артистами и сфотографироваться с ними в обнимку, чтобы потом щеголять фотографией с автографом знаменитости. При этом авторитеты, естественно, не вели разговоров о грабежах и убийствах. Они разыгрывали роли солидных бизнесменов, так что простодушные служители муз не чувствовали себя дискомфортно. Впрочем, простодушие не у всех было искренним. Заявил же как-то один популярный певец перед журналистами, что за хорошие деньги он готов выступить даже на воровской «малине».

Поэтому было почти естественно, что в день торжественного открытия фестиваля первые ряды заполнили квадратные, коротко стриженные здоровяки, оттеснив в сторону артистов и режиссеров, слабые протесты которых успеха не имели.

Все понимали, что с посланцами криминального мира, приехавшими сюда оттянуться, лучше не конфликтовать. К тому же их присутствие служило надежной гарантией от наездов местных «братков». Собственно говоря, ничего иного ожидать и не приходилось. Ситуация на фестивале была точно такой же, что и во всей стране.

Жанна ничего этого не знала. А если бы и знала, то все равно не была готова к неожиданной атаке.

- Ну так что? - спросил Мирон. - Погнали к нам?

- А можно в другой раз? - спросила Жанна, ненавидя себя за жалобный тон. - Мне скоро должны в номер звонить по межгороду. И вообще, я сегодня не в форме. Голова раскалывается.

- Ну смотрите. Наше дело предложить. - Мирон снова улыбнулся своей мертвой улыбкой. - Другого раза, может, и не будет. Типа того, что поезд ушел. Да, Жека?

- Точно.

- Вы только не обижайтесь, ладно? - торопливо добавила Жанна.

Амбалы, не ответив, перешли к другому столику, где их переговоры пошли успешней.

Год 1997-й. Зоя

Очнувшись, Зоя никак не могла сообразить, где она находится. Голова болела до рези в глазах, к горлу подступала тошнота, и все тело было слов

но налито свинцом. К тому же она совершенно окоченела под одной простыней.

Зоя с трудом оторвала голову от плоской серой подушки и осмотрелась. Вокруг нее на железных кроватях под простынями спали тяжелым сном еще несколько женщин. Стены большой комнаты были покрашены в безрадостный больничный цвет. Женщина с соседней кровати смотрела на Зою остановившимся мутным взглядом.

- Я что, - хрипло спросила Зоя, - заболела, что ли?

- Ну да, заболела, - ответила женщина.

- Чем?

- Все мы здесь одним и тем же больны.

- Это что за больница?

- Вытрезвитель это, милая моя! Женский вытрезвитель!…

Зоя уронила голову на подушку и закрыла глаза. Она попыталась вспомнить вчерашний вечер. Как она ни крепилась, ей не удалось совладать с собой. В сумерках Зоя все-таки прикончила початую бутылку «Московской», запив водку теплой пепси-колой. Все последующее было в сплошном тумане. Вряд ли ее увезли в вытрезвитель из дома. Значит, патрульная машина подобрала ее прямо на улице. Возможно, ее шатало из стороны в сторону, а может быть, она просто валялась на грязном тротуаре.

Зоя думала об этом с полнейшим безразличием. Она поставила на своей жизни жирный крест, и такие детали, как вытрезвитель, уже не имели никакого значения. Теперь вообще ничего не имело значения, кроме ежедневной порции спиртного, позволявшего хоть как-то забыться…